«Куда я ни гляну - сотворю кумира, куда ни ступлю - воздвигаю идола. Ну скучно мне без них!» (А.Подводный)
Когда мне было 13 лет, я нашла на улице значок с Че. Оный являл собой стандартное изображение великого революционера в виде размазанной кляксы на металлическом фоне с малозначащими цифрами (точно не помню, порядка 15) и словом "коп" на тыльной стороне. Я незамедлительно приколола его к своей куртке, и последующие лет семь, кочуя с одной вещи на другую, он исправно меня сопровождал. Примечательно, что уже в момент нахождения мое чрезвычайно политизированное сознание было изрядно диссидентским, что было вполне естественно для любого тинейджера конца восьмидесятых, но это не помешало мне, пририсовывающей свастику в "Детям о Ленине" Владимиру Ильичу, в буквальном смысле пригреть на груди латиноамериканского героя.
Правда, собственно бюст в качестве пристанища послужил команданте недолго, уже через полгода еле различимый в обрамлении черных масляных пятен алюминиевый лик Че перекочевал на мою школьную противогазную сумку. Эта миграция отразила не столько изменение конкретно моего персонального сознания, сколько начало новой эпохи именно для Эрнесто Гевары не в образе металлического кружка, а в самом глобальном смысле. Форма начала свое триумфальное шествие, не советуясь с содержанием.
В далеком 89 ее поступь была неслышна и несущественна, голосов юных борцов с капитализмом о ту пору что-то не раздавалось, уж не знаю, где они все и были. Разнообразные Дугины-Лимоновы тоже еще не осознали своего истинного предназначения, но яркость образа аргентинца уже работала на него, во всяком случае, никому из моего окружения не пришла в голову мысль выкинуть дешевые значки (как выяснилось в процессе ношения, я была не единоличным обладателем столь ценного предмета), и они до сих пор исправно хранятся обладателями.
К 93 нежданно прозрела и стала радикальной некоторая молодежь. Она ввела в обыкновение завешивать стены подвальчиков и общежитий низкохудожественными плакатами воинственного содержания. Среди убого нарисованных мужских фигур в тяжелых ботинках и с автоматами в руках узнаваемая клякса со значка смотрелась тем выгоднее, что хотя бы была лицом не только колоритным, но часто и единственным (то ли оформители в том же РНЕ были задатков сомнительных, то ли глубокий смысл какой был в обезличенности своих солдат, но большинство людей на лимоновских плакатах на уровне головы имели просто белый овал). Новому поколению революционеров, не заимевшему своих ярких лидеров, пришлось довольствоваться чужими прошедшими.
Еще через три года мода на мужественную внешность в берете со взором горящим вышла из-под власти левых и антиглобалистов, в 30-летие смерти команданте размах мании принял внушительный характер и получил меткое прозвище "Che-Boom Revival". "Время Че" наступило.
Кружки, майки, бейсболки, плакатики, почтовые марки, ворох статей, невероятное количество передач и фильмов, посвященных Че Геваре, вылилось в мир бурным потоком. Пик пришелся на 97, который ознаменовался еще и удачным походом экспедиции в селение Вальегранде (Боливия), обнаружившей весьма вовремя останки Че. Процесс эксгумации показали по ТВ всему миру, с помпой захоронили в Санта-Кларе, открыли по такому случаю музей и мавзолей.
Пока весь мир чтил своего последнего героя, романтика, Дон Кихота и далее по списку, наши борцы за все хорошее одновременно укоряли Россию в безразличии к делам великого Че (размах "Che-Boom Revival" у нас носил весьма скромный характер, прямо скажем, практически никакого и не носил), а капиталистов Запада – в коммерциализации образа идеалиста-революционера. Версия про вездесущее ЦРУ, нарочно раскрутившее аргентинца до бренда, поимела свою необходимую популярность среди самого разного люда. Если о роли штатовской разведки еще кто-нибудь возьмется спорить, то фраза «торговая марка» применительно к Че вряд ли вызовет у большинства несогласие, как отражающая абсолютную истину.
Трагичность несоответствия между идеалистическими устремлениями Че и его материальной окупаемостью наиболее активно подмечается именно левыми и прочими антиглобалистами, причем, сами они предпочитают не замечать, что приложили усилий для достижения сего результата ничуть не меньше «акул капитализма». Много более доводов от лукавого в их рассуждениях, чем истинной горечи, еще и потому, что коммерциализация им выгодней, чем любым другим.
Так уж вышло, и вышло не случайно, что великие революционеры прошлого развенчаны. Жертвы своего времени, тогдашних ошибочных, но гармонично вписывающихся в общий ход истории постулатов, они не вызывают ни глубокого уважения, ни сколь-нибудь серьезного отвращения. Отношение к ним по большей части именно равнодушное, что проистекает, естественно, из осознания их в качестве простых (не полубогов, не полудьяволов) людей. Их современным последователям повезло и того меньше. Смешные полуголые манифестации, зажравшиеся, совершенно не харизматичные лидеры, откровенная бесплодность деятельности – все это порождает ну разве что смех.
Да и самому Че, если уж на то пошло, повезло несказанно. Прижизненное обаяние великолепно служит ему и после смерти. Мало ли было сражавшихся за народ идеалистов-фанатиков в начале прошлого столетия? О, XX век наплодил их немало, одну Россию только можно считать матерью-героиней в сем нелегком деле, а уж сколько было революций в той же Южной Америке – не счесть. Буквально, как футбольные матчи шли одна за другой. Да и Кубу опять же возглавляет по сей день не кто иной, как соратник героя. И что? И где оно, почитание, поклонение и тираж на кружках?
О какой же трагедии идет речь? И то слава Богу, что не забыт. У каждого нового поколения с этим запросто. А тут даже значок целехонький лежит себе в коробке. Советского Союза, его отштамповавшего, уже и в помине нет, а он – вот пожалуйста, даже краска не облупилась. Той же черной кляксой исправно блестит.
Да и что ей, собственно, может сделаться…