Сегодня иракские нефтяные запасы наконец-то заработали на американскую экономику. Инженерные войска США и компания Kellogg Brown&Root («дочка» знаменитой Halliburton, главой которой долгое время был вице-президент США Дик Чейни) начали совместно добывать нефть в Киркуке и Румейле. Пока что – лишь 25 тыс. баррелей в сутки, однако лиха беда начало. Самое время насладиться торжеством демократии и прогресса – особенно тем в России, кто уже привык к сверхвысоким ценам на нефть. Нет-нет, особенно сильно они не упадут: иначе это ударит по прибылям самой Halliburton. Однако именно сейчас самое время достать счёты и гроссбух, дабы понять, сходится ли у нас дебет с кредитом.

Нефть, как считается (и как закладывают в российский бюджет на следующий год), не опустится ниже 20 долларов за баррель. Впрочем, если вдруг и опустится, то, как заявил сегодня Касьянов, «у нас есть возможность сбалансировать ситуацию, даже если средняя цена по году будет ниже 20 долларов». Премьер пояснил, что имеет в виду даже не столько золотовалютные резервы страны, сколько налоговые поступления от экономики. На этом направлении и в самом деле есть немаленькие резервы. Аккурат сегодня же был опубликован отчёт Счётной палаты, из которого ясно, что совокупная задолженность российских предприятий по налогам достигла почти 50% от всех налоговых поступлений за нынешний год (правда, с учётом всех пеней, штрафов и т.д.).

Нехорошо, конечно. И ведь даже сделать-то ничего нельзя: благо налоговая полиция недавно указом Президента упразднена как класс (по причине того, что стала совсем уж откровенно использоваться для передела собственности и ни для чего более не годилась), а на её месте создана служба по борьбе с наркотиками. А недавняя драка между Минфином, МЭРТ, МНС и лично премьером Касьяновым за контроль над службой банкротств (ФСФО) поставила под неслабое сомнение легитимность деятельности этой организации, в результате чего – к гадалке не ходи – любое серьёзное банкротство будет сопровождаться громким и грязным скандалом. Плюс – фактический паралич судебной системы. Налицо атрофия кнута как средства наполнять бюджет.

А что же пряник? Его применение – предмет уже поистине многолетней баталии, один из главных политических разломов сегодняшнего дня. Полемика между теми, кто требует немедленного и резкого снижения налогов ради ускорения экономического роста, с одной стороны, и теми, кто выступает против поспешных и сильных решений, опасаясь за стабильность государства и наполняемость госбюджета, не сходит с газетных страниц. Об этом, в сущности, и Серафимовский манифест, и последний доклад Гайдара, и большинство выступлений Илларионова (кроме тех, которые посвящены Чубайсу), и, наконец, споры Грефа, Касьянова и Кудрина. Спектр мнений довольно широк, но две основных партии обозначились вполне чётко: одни («серафимы», Греф и Касьянов) требуют решительного снижения налогов, атакуя в первую очередь единый соцналог - ЕСН, другие (Кудрин, Шаталин, Гайдар) настаивают на маленьких и осторожных полумерах. Кирилл Рогов вполне точно обозвал всё это «спором максималистов со структуралистами».

И у тех, и у других – довольно сильные козыри на руках. Огромные социальные обязательства государства, которые при принятии следующего бюджета предвыборной Думой опять же почти с гарантией сильно вырастут – один из самых серьёзных козырей Кудрина и «структуралистов». Эффект от снижения налогов будет только через два-три года, а оказаться в предвыборном году без денег и с невыполненными гособязательствами – врагу не пожелаешь (особенно, если к тому же и Halliburton в Ираке заработает как следует). В этом, то есть в выборах, и есть главный политический риск ответственного налогового решения, а вовсе даже и не в самом потенциальном дефиците: его, в конце концов, можно и печатным станком подправить, благо доллар всё равно падает. «Деньги сейчас, а стулья – завтра, к тому же и не понятно какие» – слишком рискованно.

Именно эта логика получила в том же Серафимовском манифесте хлёсткое название «политики страха». Парламентские выборы ничего не решат, исход президентских очевиден – так какой смысл тянуть с назревшими решениями, теряя последние крохи благоприятной конъюнктуры? – в этом логика «максималистов». Тем более что при нынешней ситуации нормально платить налоги способны лишь могучие сырьевые гиганты с их нормой прибыли, а все остальные вынуждены либо уходить в тень, либо залезать в долги – в результате страна всё более садится на «нефтяную иглу».

Как слезать с иглы, пока не спихнули – отдельный вопрос в этой дискуссии. Старая илларионовская идея (почерпнутая, не иначе, из библейской истории об Иосифе) создать стабилизационный фонд, в котором накапливать все излишки, образующиеся из-за высоких нефтяных цен, с тем, чтобы расходовать их тогда, когда цены станут низкими, с определённой задержкой овладела умами минфиновцев. Сегодня идея стабфонда – ещё один из козырей Кудрина в дискуссии о налогах, поскольку прямо направлена против идеи профинансировать риски от снижения ЕСН нефтяными сверхдоходами бюджета. «Нельзя финансировать структурные реформы шальными деньгами» - говорят в Минфине. И, в общем, формально правы.

Однако реальный, настоящий стабилизационный фонд российской экономики, гарантирующий от неблагоприятной нефтяной конъюнктуры – не в деньгах Минфина, а в скрытом потенциале несырьевых секторов. Реализация этого потенциала напрямую зависит от появления возможностей, которые предоставляет предприятиям обеление: банковские кредиты, выход на биржи, возможность, «опрозрачившись», получить различные инвестиционные рейтинги и др. Однако все эти блага – тоже дело долгосрочное, и поэтому реальное массовое обеление начнётся лишь тогда, когда выгоды от «серых схем» станут меньше, чем издержки (в том числе и неденежные) от их реализации. А для того, чтобы это случилось, безусловно, надо снижать налоги – и в первую очередь пресловутый ЕСН.

Из всей этой бухгалтерии напрашивается несколько по-настоящему важных политических выводов.

Во-первых, главной проблемой экономических реформ в современной России являются декабрьские парламентские выборы. И – вторым темпом – то направление, которое приобретает предвыборная кампания – когда все партии без исключения соревнуются в левых социально-популистских проектах (начиная от госмонополии на нефть и заканчивая реформой призыва в армию), которые, если будут хоть частично реализованы, значительно увеличат расходную часть госбюджета, похоронив тем самым всякие идеи о снижении налогов и экономическом росте. И это - при полном отсутствии даже теоретической возможности для каких-либо изменений во власти при практически любом результате выборов в Думу.

Во-вторых, заболтавшуюся в теоретических дискуссиях и кадровых скандалах власть охватила атрофия политической воли, когда тема налоговой реформы висит в воздухе уже много времени и никакого определённого решения не принимается до сих пор – в том числе и потому, что у каждой из голов многоглавой гидры своё особое мнение на этот счёт, а механизм согласования и принятия решений очевидно забуксовал. А значит, громкие отставки в ближайшее время стали почти неизбежностью – как, впрочем, и их последствия в виде появления отставников в первых тройках предвыборных списков идущих в Думу партий.

В-третьих: кто бы что ни говорил, российский бизнес надо обелять. Только так можно решить проблемы отсутствия инвестиционных резервов, неурегулированности вопросов с собственностью, кривизны финансовых отношений, даже износа основных фондов – и, в конечном счёте, собираемости налогов. Реальный потенциал даже нынешней российской экономики позволяет иметь госбюджет в полтора-два раза больше нынешнего – однако не тот урожай, что в поле, а тот, что на столе. И в первую очередь для этого действительно необходимо снижать налоги – и срочно.

Однако время ответственных решений пришло уже давно, а принимать их сегодня, кажется, некому. Тем временем инженер Halliburton Стив Райт в интервью CNN высказал уверенность, что в ближайшие недели добыча нефти в Киркуке увеличится с 25 до 50 тысяч баррелей в сутки. В отличие от российских чиновников, американские нефтедобытчики умеют работать быстро.