Госкомстат опубликовал данные, согласно которым промышленное производство в России в I квартале выросло на 6% по сравнению с аналогичным периодом 2002 года. Динамика «месяц к месяцу» и того лучше: март 2003 г. превзошел на 6.7% своего прошлогоднего тезку. Факты упрямая вещь: российская экономика ведет себя лучше, чем прогнозировали многие прогнозисты. Но не все.
Последние сводки статистиков подтверждают мнение «радикалов», что очень высокие цены на нефть и иные нехитрые продукты нашего экспорта для российской экономики сегодня значат больше, чем еле движущиеся реформы, сильный рубль, стимулирующий импорт, высокие инфляция с налогами и другие негативные факторы, вместе взятые. Наш проверенный сырьевой локомотив продолжает тянуть за собой целый ряд отраслей, что и приводит к приличному росту даже в масштабах всей страны. К тому же и финансовые рынки поднимаются, как на дрожжах, от избыточной ликвидности.
Всё-таки хорошо, когда у тебя очень много нефти и стоит она 200 долларов за тонну. Такая и в одиночку не даст пропасть всей стране. Может быть, правы те, кто призывает гордо нести звание «сырьевая держава» и прогрессировать исключительно в этом направлении? «У каждого свое место в международной системе разделения труда», - говорят эти экономисты. И с цинизмом, смешанным с пессимизмом, продолжают: «для того чтобы сделать Россию современной страной, надо перестроить и разрушающуюся индустриальную экономику, и общественные отношения, не проще ли направить или, точнее, оставить все инвестиционные ресурсы в сырьевом секторе и, укрепив свои позиции там, где мы сильны, наслаждаться верных 30 лет нефтяным благополучием». А там, пусть у других болит голова. В долгосрочной перспективе сырьевая экономика способна расти на 1-3% в год, в зависимости от конъюнктуры, тем временем и население продолжит приходить в соответствие. Для нефтяной России 140 млн. человек – ненужное излишество.
Де-факто мы продолжаем двигаться именно по этому пути, а высокие цены очень скрашивают путешествие. Богатые потоки экспортной выручки оказывают воздействие на остальную экономику двумя способами. Во-первых, с очень небольшим лагом происходит прямое «производственное» воздействие. Конъюнктура хорошая, и нефтяники вместе с металлургами начинают размещать огромные заказы на предприятиях смежных отраслей. Соответственно, хорошие результаты демонстрируют трубные компании, производители доменного и сталеплавильного оборудования. Последние, например, в I квартале увеличили производство в 2.1 раза! Другой пример. Растет добыча, экспортные трубопроводы заполнены под завязку, нефтяные компании, стараясь воспользоваться моментом в полной мере, ищут новые возможности для переправки нефти за рубеж. Тем более, что Транснефть, преследуя свои монопольные интересы, пытается задушить латвийский Вентспилс и закрывает это экспортное направление. Нефтяники, не дожидаясь, пока ослабшие латыши согласятся продать по дешевке долю нефтяного терминала, решают поставлять в Вентспилс нефть по железной дороге. Это существенно дороже трубы, но при сегодняшних ценах окупается и этот вариант. В итоге экспортеры так загружают предприятия, производящие вагоны и железнодорожные цистерны, что производство в этой подотрасли вырастает в I квартале на 97.7%. То есть тоже почти в два раза. Что уж говорить о трубных заводах. В последние «лихие» годы они работают в 2-3 смены, и их мощности расписаны иногда на год вперед. Нефтяная компания, замешкавшаяся на месяц-другой, на весь год теряет возможность разместить свой заказ на крупнейших заводах. Подытожим: нефтяники финансируют своих смежников, те, в свою очередь, своих, и так нефтедоллары «расходятся по жилам».
Второй способ влияния: непроизводственное воздействие. Сладкие годы помогли большинству компаний-экспортеров накопить солидный инвестиционный потенциал. Собственные отрасли, с одной стороны, не могут впитать всю денежную массу, а с другой, владельцы компаний сами не хотят класть яйца в одну корзину и активно ищут привлекательные объекты для инвестиций как собственных, так и принадлежащих им компаний. Для нефтяных прибылей, накопившихся за три с лишним года $10-20-30-40 млн. – слабо различимая величина, а на эти деньги можно приобрести молочный комбинат, построить десятки тысяч метров в Москве, прикупить футбольную команду, получить долю в авиакомпании вместе с аэропортом и т.д. и т.п. В итоге уже сегодня мы видим стремительно набирающие активы агрохолдингы, финансовые компании, скупающие под заказ страховые и мобильные компании, спортивные команды, телеканалы, автобусные и автомобильные заводы. Представьте себе, что такое $100 млн., например, для нашего сельского хозяйства - в один день можно стать первым парнем на деревне. А это сумма, которую выделил один лишь Интеррос на приобретение доли зерна и мяса, формируя АПК «Агрос».
Идет чеболлизация всей страны. В результате, формируются гигантские холдинги, поделившие и продолжающие делить между собой все сколько-нибудь привлекательные объекты в стране. Источник их силы – одновременно источник слабости как их самих, так и всей страны, попавшей в зависимость от нескольких финансово-промышленных групп. Всё большая часть промышленного сектора подпадает под прямое влияние нефтяных цен, а главное, детки получаются хоть и крупные, но со смещенным центром тяжести. И деньги нефтяные, и руководители – из нефтяников, новых-то людей катастрофически не хватает. Мало схватить кусок - надо еще его правильно освоить. Задача непростая, вот и данные Госкомстата об этом свидетельствуют: при общем росте производства обрабатывающая промышленность «высокого передела» теряет свои позиции. Производство легковых машин упало на 19.1%, тракторов – на 32.7%, металлорежущих станков – на 20.2%. Дорогая нефть затемняет реально складывающуюся картину, но долго ли еще этому туману висеть над страной?
