Интересно наблюдать за тем, как меняется тон комментариев отечественных ньюсмейкеров. На протяжении многих месяцев, предшествовавших началу боевых действий, наши эксперты (как при госдолжности, так и без), твердили одно: «российской экономике приближающаяся война в Ираке не угрожает, у нас огромный запас прочности». Сейчас эмоциональная окраска выступлений резко изменилась. Явственно звучит тревога, грозящая перерасти в панику. Аналитики вкупе с чиновниками напоминают биржевых спекулянтов – тех тоже всегда бросает из крайности в крайность. От преувеличенного оптимизма к махровому пессимизму. А как иначе арбитрировать, если не провоцировать мощные колебания рынка? «Ирак, который мы потеряли», – произносится с таким пафосом, как будто потеряли, по меньшей мере, Россию.

Однако священная битва за утверждение демократических ценностей в одной отдельно взятой арабской стране требует от нашего истеблишмента не бравурных или панических заявлений, а решений, способных смягчить для страны последствия ухудшения внешней конъюнктуры. В этом свете, спор о новых налоговых решениях правительства становится очень актуальным. Нефтяники – поставщики львиной доли экспортной выручки и налоговых платежей – сегодня уже не выглядят той коровой, которую можно доить до изнеможения. Если уж сырьевая направленность экономики сохраняется, надо обеспечить главным донорам бюджета адекватные новым ценам условия работы. Нефтяники накопили хороший жирок за последние несколько лет. Однако сейчас перед ними стоит задача не просто пережить период низких цен, но и осваивать новые месторождения взамен истощающихся, развивать инфраструктуру, тем самым продолжая возвращать позиции на мировых рынках.

Один из актуальных для нефтянки пунктов налоговой программы кабмина – изменение практики применения соглашений о разделе продукции. Накопленные финансовые резервы компаний нуждаются в объектах инвестирования. Однако несколько лучших кусков уже отданы иностранным операторам. Происходило это в те времена, когда в российской нефтянке шел раздел собственности, и нашим было действительно не до инвестиций. Сейчас же есть и деньги, и технологии разработки сложнейших участков, и высокооплачиваемые специалисты как свои, так и перекупленные на Западе, есть даже желание заплатить хорошую (хотя бы по современным российским меркам) цену за новые лицензии, нет только достаточного количества свободных месторождений. Хотя с 1995 г., на условиях СРП, началась фактическая реализация лишь четырех месторождений – «Сахалин-1», «Сахалин-2», Харьягинское месторождение и южная часть Самотлорского нефтегазоконденсатного месторождения, в список участков недр, выделенных под СРП, включено 29 нефтяных и газовых месторождений. Плюс 4 золоторудные месторождения и одно железнорудное. «Сахалин-1» разрабатывается корпорацией ExxonMobil совместно с Роснефтью и индийской ONGC Videsh Ltd. «Сахалин-2» принадлежит консорциуму Sakhalin Energy, созданному Shell, Mitsubishi и Mitsui. По именам уже видно, насколько привлекателен режим СРП.

Тем не менее, выделенные и разрабатываемые участки, безусловно, должны остаться у владельцев, но продолжение использования столь архаичного способа привлечения инвестиций в страну, как СРП, должно уйти в прошлое. Раздел продукции применяется только в развивающихся странах, которые не способны иным способом гарантировать инвестору, что во время реализации проекта условия его работы не будут меняться. По сути, для каждого Соглашения создается уникальный налоговый климат. «Дедушкина оговорка», натуральный раздел добытого сырья, неизменяемые условия налогообложения и т.д. Все эти меры по защите инвесторов действительно актуальны в стране с нестабильной экономикой и слабой политической системой. В такой ситуации инвестор торгуется с правительством о пунктах Соглашения не из-за сложных условий разработки месторождения, а только из-за общей нестабильности. Он требует прозрачности для себя, если власть не способна обеспечить это для всех. В итоге страна получает гораздо более дорогие инвестиции, чем могла бы.  При этом представители власти замечательно стимулируются мудрыми и все понимающими иностранными инвесторами.

Инвестиционный климат в России с 1995 г., что ни говори, очень изменился. И правительство вправе рассчитывать, что за национальные богатства оно способно получить приличную цену. Дружные выступления нефтяников свидетельствуют о том, что они готовы активно участвовать в конкурсе на приобретение лицензий, пока предназначенных для СРП. И они готовы разрабатывать эти «очень сложные» месторождения на условиях национальной системы налогообложения, не требуя никаких преференций. Если 7-8 лет назад можно было как-то оправдать выделение огромных участков под СРП без всякого конкурса (страна дикая, сами боимся, а тут иностранцы с миллиардами, их иначе не зазовешь), то сейчас совсем другое дело. У нас есть и свои с миллиардами, и страна заметно окультурилась, правила игры, в том числе и налоговые, в основном, уже не вызывают прежнего отторжения у представителей бизнеса. Наши готовы работать на сегодняшних условиях.

Теперь правительство, в собственных же интересах, должно обеспечить национальным и зарубежным гигантам возможность честно посоревноваться за оставшиеся недра. Если же на конкурсе какой-нибудь участок не вызовет интереса, тогда можно заключать Соглашение о разделе продукции на особых условиях. Думаю, что таких случаев будет очень мало, только конкурсы должны быть не чета прошлогоднему. Славнефтевская расточительность будет совсем неуместна в постсаддамовском мире. Пора прийти моде на рачительных управленцев. СРП, как инструмент отъема российских недр на совсем невыгодных условиях, должен уйти в историю.