Пенсионная реформа пусть и со скрипом, но движется. Правда, не очень понятно, куда. С одной стороны, цели реформы вполне можно считать благими – создание прямой зависимости между получаемой зарплатой и будущей пенсией как дополнительного экономического стимула, а также создание долгосрочного инвестиционного капитала.
Первая из этих целей помогает правительству в "священной войне" с черными зарплатами – зная, что отчисления от "белой" заработной платы формируют будущую пенсию, работник будет менее склонен идти на компромисс с работодателем в отношении "серой" или "черной" зарплаты.
Долгосрочный капитал – это деньги, которые могут быть вложены на несколько десятков лет, т.е. в долгосрочные инвестиционные проекты. Это позволит компаниям получить финансирование под капиталоемкие проекты с большими сроками окупаемости. С другой стороны, самому государству занимать деньги на внутреннем рынке не на полгода-год, как в 1997-98 годах, и не на 3-5 лет, как оно занимает сейчас, а на 20-30 лет и более, отодвигая момент расплаты на максимально отдаленное будущее.
И вот, мостя этими благими намерениями дорогу в известном направлении, Россия начала натыкаться на критику не только со стороны российских граждан – будущих потребителей этой системы, но и Всемирного Банка. Последний поддержал две основных претензии к российской пенсионной реформе, выдвигавшиеся и российскими экономистами.
Один из центральных недостатков системы ВБ видит в функции Пенсионного фонда России, аккумулирующего все накопительные счета будущих пенсионеров уже сейчас и лишь в перспективе намеренного делиться этими активами с частными компаниями – по мере поступления соответствующих заявлений от владельцев счетов. Учитывая не очень высокое доверие россиян к финансовым компаниям, а также неспешность всего процесса реформы в целом, лет на пять вперед ПФР деньгами будет обеспечен, причем без особенных обязательств по отношению к их владельцам. Грубо говоря, даже если все средства с этих счетов будут истрачены на «управленческие издержки» пенсионного фонда, его ответственность будет лежать только в политической сфере.
Если быть честным до конца, то такая же проблема будет и у частных пенсионных фондов; разница лишь в том, что частные пенсионные фонды человек выбирает добровольно, а счет в ПФР ему открывается в принудительном порядке. Собственно, события последнего года демонстрируют сферу интересов ПФР в области управления пенсионными счетами - он активно скупает государственные обязательства, которые в результате довольно быстро дорожают, одновременно подрывая будущую доходность пенсионных активов.
Вторая крупная претензия к пенсионной реформе - это максимальное сохранение ныне действующей распределительной системы: накопительная часть пенсий составит не более четверти суммарных отчислений в пенсионный фонд, а для многих - значительно меньше.
Наконец, третья, пожалуй, наиболее важная и трудно решаемая проблема, о которой предпочитают умалчивать в той или иной форме все – и российские, и иностранные экономисты – это наличие своеобразного денежного "разрыва" между поколениями. Нынешние пенсионеры рассчитывают получать распределительную пенсию, а будущие – накопительную. В результате те, кто сейчас находится в активном рабочем возрасте, вынуждены зарабатывать на две пенсии - одну для уже существующих пенсионеров, а вторую – для себя. Проблема действительно острая, так как является непосредственной причиной необходимости держать высокий уровень социального налога.
Решить эту проблему почти невозможно. Но кое-как снизить остроту проблемы можно. А именно – повысить срок выхода на пенсию с 60 до 62 (как в большинстве западных стран) или даже 65 лет и постепенно изменять соотношение между распределительной и накопительной пенсией. Решиться на данный шаг непросто, страх вызвать даже минимальное социальное недовольство – главный сдерживающий фактор всех наших реформ. Но страх – не всегда лучший советчик. Если не сделать этого сейчас, то пенсии так и останутся «главной головной болью правительства» и будут постоянно провоцировать то самое социальное недовольство, которого так старается избежать наша власть.