Досужие разговоры о том, насколько попытка прорыва немецкими войсками обороны Пскова может служить поводом для главного военного праздника страны (при наличии Дня Победы), в сущности заканчиваются либо не подтвержденными документально историями о бегстве с поля боя дыбенковских братишек, либо пресловутой цитатой из ворошиловской статьи в газете "Правда" от 1933 года: "Приурочивание празднества годовщины РККА к 23 февраля носит довольно случайный и трудно объяснимый характер и не совпадает с историческими датами".

Между тем, 23 февраля 1918 года действительно произошло одно из важнейших событий Гражданской войны в России. Глубокой ночью, по приказу своего командира отряд, включавший в себя полных генералов - 3, 8 генерал-лейтенантов, 25 генерал-майоров, 2103 - старших и младших офицеров и 1067 нижних чинов, покинул охваченный попеременно большевистскими и сепаратистскими настроениями Ростов. Самоназванное Добровольческой армией фактически партизанское соединение двинулось в сторону Екатеринодара; начался легендарный Ледяной поход белых.

О Ледяном походе написаны десятки книг, ему посвящена первая награда Белого движения, его называли первой выдающейся военной операцией Гражданской войны, а титул "первопроходник" стал одним из самых почетных в эмиграции. Ледяной поход стал иконой Белой России. Между тем, чисто военные успехи походников были невелики. Фактически лишенная рядового состава, плохо вооруженная, да еще возглавляемая сразу несколькими болезненно честолюбивыми военачальниками,  Добровольческая армия была банально малобоеспособна, что и подтвердила единственная ее серьезная операция - штурм Екатеринодара, во время которого город не был взят, а белые потеряли единственного человека, который теоретически мог единолично возглавить антисоветскую войну в масштабах всей страны - генерала Корнилова.

Современный историк пишет: "Белое движение не могло опираться на правопреемственность идей и традиций. Императорская Россия, как и Россия Временного правительства, навсегда ушла в прошлое. Воспоминания о былой славе и победах, долгое время питавшие старую армию, умерли вместе с нею. "Ледяной поход" создал новые традиции, новую семантику".

В истории России Белое движение играет примерно ту же роль, что и Ледяной поход в истории самого Белого движения. Краткий (всего-то менее трех лет), закончившийся поражением, мало изученный неангажированными историками эпизод в истории страны через 80 с лишним лет оказался опутанным контекстами не самого приличного свойства.

Новая Россия изначально игнорировала белых. При Ельцине была попытка взять на вооружение политическую эстетику царской России. Единственным итогом этой реабилитации стало сенсационное появление президента на похоронах царственных новомучеников и сын будущего автора гимна России в роли императора Александра Александровича на параде у стен Успенского собора. Сегодня же никого особенно не удивляет, что офицеры ВМФ громко и горячо противились увековечиванию в своем учебном заведении памяти адмирала Колчака, чьи заслуги перед русским флотом в любом случае несопоставимы с заслугами товарищей Фрунзе и Гречко, имена которых не так давно носили лениградские военно-морские вузы.

Белая идея оказалась востребованна лишь абсолютно маргинальными группами, у которых портреты Врангеля соседствовали в лучшем случае с ксероксами протоколов известно каких мудрецов, а в худшем - с портретами Сталина, который, де, реализовал чаяния белогвардейцев о восстановлении империи и о котором сам Деникин с восхищением писал (неплохо бы только почитать, когда и где). Примитивный поиск во всемирной паутине приносит удручающие результаты: гипотетический современный поклонник Корнилова по всем статьям должен на выборах голосовать за КПРФ как за партию, в наибольшей степени освоившую необелогвардейскую риторику. "Респектабельная" же точка зрения на белую идею оперирует такими убийственными аргументами, как "мерзавцы были с обеих сторон", "белые проиграли, значит, они не правы" и, наконец, "история не знает сослагательного наклонения".

Кто бы спорил. Требования гарантий, что в случае военной победы белых Россия непременно бы (и сразу) возродилась как великая демократическая держава, мягко говоря, не корректны. Однако, что получилось бы у Колчака - Бог весть; что получилось у Ленина - общеизвестно. Не  реальный исторический опыт Белой России, изобилующий кровью, трагическими ошибками и глупостями человеческих самолюбий, а легенда о ней должна и может быть востребована. Ничего сверхъестественного в этом нет - даже в разгар проекта "Реставрация". В конце концов, не следует забывать, что самый знаменитый из деникинских бронепоездов носил гордое имя "Единая Россия".