После нескольких лет молчания Егор Гайдар сделал политическое выступление. Его доклад на совете партии СПС – этапный «вброс», к которому нельзя не отнестись со всей серьёзностью. Фраза: «я уже восемь лет не работаю в правительстве, но почему-то до сих пор отовсюду слышу про «гайдаровский курс», преимущественно в негативном контексте» - чистая правда. Хотя сам Гайдар так ни разу и не был премьером правительства (только и.о. премьера), Черномырдин, Кириенко, Примаков, Степашин, Путин и Касьянов – один за одним оказывались верными гайдаровцами (даже примаковское правительство, номинально наиболее левое из всех, так ни разу и не рискнуло отойти от "генеральной линии"). Все, без исключения, стали ими поневоле; но де-факто «антинародный режим» за весь двенадцатилетний период своего существования так и не смог найти содержательной и, главное, эффективной альтернативы генетически чуждому для российской бюрократии гайдаровскому либерализму.

То, что Гайдар представлял, фактически анонсировалось как долгосрочная программа для России в XXI веке – анализ угроз, проблем, предлагаемые решения и стратегические цели. Заявляемая к тому же с такой позиции, с которой сказать нечто «взрывоопасное» уже не страшно, т.к. терять, в каком-то смысле, нечего – и это, в определённой степени, развязывало ему руки. Свободой рук Гайдар воспользовался по полной программе.

«Экономисты и политики, подобно генералам, готовятся к прошедшей войне» - заявил экс-премьер. Поэтому все предлагаемые сегодня рецепты догоняющей индустриализации, от ультралиберальных до социалистических, не соответствуют ситуации текущего дня. Ни развитие высокотехнологичных отраслей промышленности, ни создание «зон роста» по китайской модели, ни вообще какие-либо эксперименты с экономикой не способны сами по себе стимулировать долгосрочный устойчивый рост, говорит Гайдар. Тот рост, который мы наблюдаем сейчас, не является следствием каких-либо действий или «бездействий» власти – это восстановительный послекризисный рост, подобный тому, который был при НЭПе. Такой восстановительный рост всегда оказывается неожиданным, но всегда через несколько лет выдыхается, как бы ни пыталась власть его подстёгивать. И сегодня ресурс этого роста уже практически исчерпан.

Нужно осознать, что главным богатством в XXI веке являются не производственные мощности, а люди, кадровый потенциал страны – такова основная предпосылка гайдаровского доклада. Конкуренция будущего – это конкуренция кадров, скорее по качеству, чем по количеству. «Можно закупать высокотехнологичное оборудование, можно даже научиться его производить, но нет никакой гарантии, что к тому времени, когда эта задача будет решена, это будет кому-нибудь нужно… гораздо важнее, чтобы люди, использующие это оборудование, могли, работая вместе, производить знания…» Именно поэтому основные проблемные линии, на которых оказался сфокусирован доклад, так или иначе касаются «кадрового вопроса»: демография, образование и медицина.

Вопросы численности населения России заняли едва не половину доклада – слишком чувствовалось, что Гайдар всё время пытался полемизировать с «народно-патриотической оппозицией», вот уже сколько лет вешающей на него главную роль в «геноциде русского народа». «Сокращение населения происходит во всех развитых странах, и неудивительно – если вы дали женщине образование, работу и возможность карьеры – то почему кто-то удивляется, что она перестаёт рожать детей, особенно в неустойчивой экономической ситуации? Все развитые страны, в которых население не сокращается, восполняют его, главным образом, за счёт миграции». Россия к 2050 году, если не откроет ворота для трудовых мигрантов, то будет, по Гайдару, составлять от 80 до 110 миллионов человек – вместо нынешних 150. И это – уже тот предел, за которым удержать нынешнюю территорию страна окажется не в состоянии.

Об образовании и медицине – основе воспроизводства кадрового потенциала – Гайдар говорил много красивых и либеральных частностей. Обозначив проблемы, он так и не пошёл по пути их решения дальше отдельных узких рекомендаций правительству – вроде налоговых льгот, суммы которых направляются работодателями на медобслуживание или на повышение квалификации сотрудников. Тем самым фактически расписавшись в том, что как таковой позитивной программы по этим темам, им самим признаваемым как наиболее важные, у Гайдара нет.

В сущности, это и есть самое грустное. Его программа, где она есть - в области демографии – открыть страну для мигрантов и создать им все условия, чтобы сделать из России США XXI века – программа запредельно «антинародная», как всегда. Смириться с неизбежностью утраты в долгосрочной перспективе русскими статуса титульной нации, даже ради сохранения государственности и ещё только гипотетического «повышения уровня жизни», - это как продажа первородства за чечевичную похлёбку; впрочем, вряд ли для Гайдара работают такие категории.

В принципе, возможно встать на его позицию и допустить эту, вовсе не такую уж и маргинальную, точку зрения: «никакого православия в школах!» (цитата Гайдара); «никакого подчёркивания особой роли русского этноса!», «не должно быть русских и нерусских, а есть только жители России!» Иначе говоря, такое либертарианское «евразийство»: отказаться от национальных ценностей ради возможной победы в глобальной конкуренции держав.

Увы, пойдя в такого рода политику, Гайдар, возможно, только лишь показал себя плохим экономистом. Или наоборот – слишком хорошим, для которого учёт влияния внеэкономических факторов на экономику не возможен по причине отсутствия средств для подсчёта их значимости. Просчитать последствия, в том числе и экономические, слома конструкции «русский этнос как основа российской государственности» - вряд ли возможно; но, вероятнее всего, Гайдар этого делать и не пытался. А если окажется, что результатом этого слома станет катастрофа самой российской государственности, то ни о какой экономике речи уже идти не может.

Впрочем, вряд ли сегодня этот фактор вообще может кто-то просчитать – спокойно, научно, отрешившись от мифов и истерик. Скажем, более-менее точно спрогнозировать на научной основе зависимость уровня этнической преступности или роста межнациональных конфликтов от изменений в ту или иную сторону культурной политики в государстве вряд ли возможно. Трагический дефицит гуманитарного образования и гуманитарной науки – именно прикладной, с богатым арсеналом социологических, культурологических и антропологических методов исследования и прогнозирования – вот багаж, с которым Россия, к нашему стыду, вступает в XXI век. Там, где нет науки, господствует мифология, и вопрос для каждого человека состоит лишь в выборе мифологической системы. И Гайдар, вне всякого сомнения, один из наиболее образованных и умных людей нашего времени – ярчайшее этому подтверждение.  

В этом смысле его доклад – это выстрел в пустоту. Обсуждать идеи доклада, отрешившись от мифологии, как коммунистической («гайдарочубайсов – к стенке»), так и либеральной («совесть нации») – сегодня почти невозможно; вне мифологического контекста говорить попросту не о чем. А полностью этот контекст игнорировать, оперируя лишь экономическими категориями, как это пытается (и всегда пытался) делать Гайдар – не позволяет жизнь. И, более того, выстраивать государственную стратегию на основе "чистого экономизма" далее не представляется возможным. Любое "гайдаровское" правительство сегодня может быть в лучшем случае "техническим".

«Чистой экономики» сегодня не бывает. Ответов на главные вопросы, поставленные временем, она дать не в состоянии. А когда – устами Гайдара – она их всё же пытается давать, то получается, что «лучше бы не спрашивали».