Инфляция, об очередных победах над которой профильные ведомства продолжали рапортовать еще буквально на днях, одномоментно переведена в категорию проблем реальных, важных, опасных и требующих срочных мер.

На совещании президента с членами правительства Виктор Зубков обещал, что рост цен на продовольствие будет обуздан и что уже в ближайшие часы инфляция изведает на себе всю мощь нашей административной машины: «По сути, готовы поручения всем министерствам и ведомствам. Я думаю, эти поручения будут доведены сегодня, и вся работа начнется прямо с сегодняшнего дня».

А ведь еще так недавно (в середине лета) ответственные правительственные эксперты с улыбкой заверяли, что традиционную августовскую дефляцию (усредненный спад цен, вызванный сезонным удешевлением сельхозпродуктов) «еще никто не отменял».

А потом, когда «традиционная августовская дефляция» все-таки не состоялась, ответственные эксперты храбро, хотя уже и недружно, утешали себя и слушателей тем, что рост цен в сентябре будет низким (0,2% по оценке Центробанка) или хотя бы средним (0,4% по оценке МЭРТа).

И, наконец, еще в начале октября Эльвира Набиуллина, только-только заняв должность главы Минэкономразвития, упустила отличный случай отмежеваться от обещаний прежнего начальства и, к общему удивлению, повторила знакомую мантру: «прогноз по инфляции (не более 8% на 2007 год – С.Ш.) мы не уточняли и не собираемся пока этого делать».

Не прошло и нескольких дней, как на упомянутом совещании она же сообщила, что инфляция-2007 будет таки выше прогноза, перечислила объективные причины данного непредвиденного явления и обозначила направления главных ударов, долженствующих покончить с этим злом.

«Что касается правительства, – писал сто лет назад по другому поводу Анатоль Франс, – то оно выказывало свойственную всем правительствам слабость, нерешительность, вялость и беспечность, которая обыкновенно длится до тех пор, пока не сменится произволом и насилием».

Что же на этот раз разбудило нашего спящего административного гиганта? Как ни странно, но сильнейшее впечатление на наш аппарат власти, видимо, произвел очередной отчет Росстата, согласно которому индекс потребительских цен в сентябре вырос на 0,8% (самый высокий показатель для этого месяца с 2000-го года), а общая его величина за девять месяцев нынешнего года достигла 7,5% (в прошлом году за те же девять месяцев было 7,2%).

Иными словами, возникла угроза, что в этом году, как выражаются знатоки, «может быть сломан понижательный тренд». То есть, инфляция (отчетная), ежегодно снижавшаяся (в отчетах) восемь лет подряд, на этот раз окажется такой же или даже более высокой, чем в 2006 году (тогдашняя официальная цифра – около 9%).

Следует ли, однако, брать всерьез эти цифры и этот «тренд»? Если и следует, то, как говорили римляне, «cum grano salis», что примерно значит: с поправкой на лукавство официальной статистики.

Потому что индекс потребительских цен – это тщательно препарированный показатель, методика вычисления которого нацелена на то, чтобы как можно меньше огорчать начальство. Он и раньше был ниже реальной инфляции, а сейчас – в особенности.

Значительно ближе к истине другой, менее известный индикатор, вычисляемый тем же Росстатом – индекс-дефлятор ВВП. За второй квартал 2007 года (более поздних данных пока нет) он составил по отношению к ценам второго квартала 2006 года 112,1% (то есть был в полтора раза выше индекса потребительских цен).

Можно заподозрить, что и этот показатель слегка занижен. Реальная наша инфляция во все годы измерялась двузначными числами; снижаться она прекратила не в этом году, а в прошлом, если не в позапрошлом; ее ускорение в этом году стало очевидной вещью уже летом, однако признание данного факта откладывали до последнего – до тех пор, пока наверх не дошли сигналы от народа, озадаченного ценами на еду, которые вдруг подскочили на десятки процентов, а по некоторым позициям и в разы.

Пожалуй, это как раз хорошо, что наша власть иногда обращает внимание не только на собственный бумагооборот, но и на реальную действительность. Менее хороши те рецепты, которые немедленно приходят в голову некоторым популярным нашим администраторам – таким, например, как динамичный и близкий к народу кемеровский губернатор.

Тут лучше не пересказывать, а просто процитировать ТАСС: «Аман Тулеев потребовал сохранить в регионе самые низкие для Сибири цены на продукты первой необходимости – хлеб, картофель, яйца, мясо и овощи. Местным чиновникам поручено ежедневно контролировать ситуацию с ценами и привлекать к ответственности недобросовестных производителей и продавцов…»

Разумеется, провинциальный начальник советского закала на все непонятные ему явления реагирует единообразно: «требует» и «привлекает к ответственности». Требует от действительности вернуться в знакомые ему берега, угрожая в случае непослушания репрессивными мерами.

Немножко хуже, когда рафинированные федеральные администраторы тоже обещают сделать нечто похожее, пусть и в гораздо более интеллигентных и экономически грамотных выражениях.

Но сначала – не о нынешнем всплеске инфляции, а о ее застарелых причинах.

В таких, как наша, странах с монополизированной экономикой, инфляция не является неизбежностью, но ее риск всегда повышен. Потому что, с одной стороны, монополисты, не имея и не боясь конкурентов, инстинктивно стремятся вздуть цены на свою продукцию, а с другой стороны, те, кто не входит напрямую в монополистический круг, т.е. почти все граждане, лишены возможности сколько-нибудь выгодно вкладывать в экономику свои сбережения и поэтому выбрасывают их на рынок, в свою очередь, вздувая цены. Это, так сказать, наш первородный грех. Хотя и не только наш.

Например, лихорадочная скупка квартир, домов и земельных участков, ведущая к сумасшедшим ценам на них, знакома не только нам, но и прочим монопольным странам, включая Японию и Южную Корею в отдельные периоды их истории.

Но в любом случае, даже и таком сложном, как наш, развитие или подавление инфляции зависит от стратегии экономических властей. Наши власти уже несколько лет назад вполне могли снизить инфляцию до тех двух – трех процентов, которые считаются нормальными по мировой мерке. Надо было меньше печатать и раздавать денег, а также поощрять конкуренцию на всех участках, где это возможно.

Такая политика немножко понизила бы темпы экономического роста, что с лихвой было бы перекрыто резким увеличением его качества.

Вместо этого темпы роста были превращены в фетиш. С инфляцией боролись попутно, путем укрепления рубля, что в контексте общей нашей экономической политики не могло ее по-настоящему подавить, зато могло принести новые проблемы. И принесло. Сегодняшний переукрепленный рубль ослабляет национальную экономику и во многих ситуациях уже не тормозит инфляцию, а скорее ее подталкивает.

В последние пару лет экономическая политика стала еще более рискованной. Из-под контроля вышел рост денежных доходов на всех уровнях – от высшего до низшего, за исключением только доходов пенсионеров. Одна за другой создаются госкорпорации, наделяемые гигантскими средствами, часть которых сразу выбрасывается на рынок. Вместо поощрения конкуренции, ее ликвидируют всюду, где удается таковую обнаружить.

Пример: мелкорозничная торговля продуктами, почти полностью разгромленная в Петербурге и подвергающаяся сейчас разгрому в Москве и не только в ней. Освобожденное экономическое пространство предоставляется торговым сетям, и вот сегодня сами же эти сети самими же властями обвиняются в заговоре: «Это фактически элементы сговора, причем сговора компаний-перекупщиков, так называемых сетевых компаний» (Б.В.Грызлов).

Еще пример. Весной с продуктовых рынков выгнали (на самом деле, конечно, не поголовно, а частично) торговцев-иностранцев – для того, якобы, чтобы освободить места для своих. Официальная статистика не видит уменьшения общего числа рыночных торговцев, а я, как покупатель, очень даже вижу. Еще один толчок к росту цен, и притом в самое неподходящее время.

Таких толчков, больших, средних и малых, накопилось достаточно, устойчивость денежного и товарного оборота достаточно расшатана. И тут как раз начались небольшие проблемы в мировой экономике. На них теперь и ссылаются как на объективные и при этом абсолютно непредсказуемые причины роста наших продуктовых цен.

На самом деле, если бы наша инфляция была такой, какой она должна быть, эти объективные внешние причины повысили бы ее с приемлемых двух процентов лишь до приемлемых же трех процентов. Драматизм сегодняшней нашей антиинфляционной кампании объясняется лишь тем, что инфляция была у нас первостепенной проблемой и вчера и позавчера, но не признавалась таковой.

Не совсем точны и ссылки на «объективность» и «непредсказуемость» внешних бед.

Действительно, зарубежные спекулянты-«инвесторы», то вводящие, то выводящие свои капиталы, раскачивают финансы и разгоняют у нас инфляцию. Но это штатная ситуация, через которую прошли многие страны. Ее можно и нужно было предвидеть и заранее принять защитные меры.

Вполне можно было предвидеть и рост цен на импортное продовольствие. Когда нефть дорога, эти цены всегда поднимаются.

Понятно, что прошлые ошибки – дело прошлое. Кто их помянет – тому глаз вон. Только как бы не получилось, что новейшие антиинфляционные мероприятия не оказались примерно такими же недальновидными, да еще и более резкими.

Конечно, радикализм по-тулеевски, подразумевающий возврат к твердым ценам советского образца – с дефицитами, очередями и продажами из-под полы – это пока не очень вероятно. Хотя и на этот счет не стоит зарекаться.

Но что сказать о более изощренных мерах, вроде запретительных пошлин на вывоз за границу ячменя, пшеницы и прочего. В сиюминутной перспективе это, может, и даст эффект (хотя аграрные лоббисты обязательно придумают хитрости, чтобы обойти запрет).

Но уж в перспективе стратегической сами эти барьеры и запреты – полный абсурд. В кои-то веки российский производитель (и притом не нефтяник, не газовик) получает шанс отбить какой-то кусок мирового рынка, получить доброкачественную прибыль – и тут же получает по голове.

Интересная, однако, у нас сложилась экономическая система. В которой удары по собственным производителям гармонически дополняются ласковыми поглаживаниями производителей иностранных – в виде предполагаемого снижения пошлин на часть продуктов, ввозимых из-за рубежа. Отвлеченно говоря, низкие пошлины – это скорее правильно. Но почему только в одну сторону?

Отметим, что помимо репрессивных акций поговаривают и о действиях, могущих быть истолкованными как либеральные. Среди мер, перечисленных Эльвирой Набиуллиной, есть и «борьба с локальными монополиями на региональных рынках».

Вот только в чем конкретно будет заключаться эта «борьба»? В том, что запреты и ограничения на торговлю будут признаны ошибочными и торжественно отменены? Или, как обычно, в том, что каких-нибудь неудачников назначат «монополистами» и задушат их бизнес твердыми ценами и тотальными проверочно-контрольными мероприятиями?

Нынешний инфляционный всплеск – не столько болезнь, сколько симптом более глубоких болезней нашей экономической и административной системы. Если бороться только с симптомами, то и их не получится подавить даже на время.