Комментировать политические события просто. Во-первых, излагаешь происшедшее, причем как можно короче, и определяешь свое к нему отношение. Во-вторых, сверяешься с доступными комментариями, желательно неангажированными и квалифицированными, и в том случае, если их аргументы убедительны, корректируешь свою точку зрения.

Что произошло на этой неделе? Давно ожидавшееся событие – В.В. Путин объявил о том, что он будет делать после марта 2008 года. Почему он это сделал, хорошо известно. Вопросы престолонаследия начали постепенно угрожать одному из самых главных достижений путинского президентства – общественно-политической стабильности. Это нужно было, согласно знаменитому выражению, прекратить (и в том числе, задушить на корню какие-либо интриги, могущие спровоцировать внеконституционное продление президентских полномочий).

Меньше пишут о том, что состояние российской политической системы угрожало и стабильности экономической, хотя серьезные игроки этим озаботились уже давно. Не случайно было появление несколько месяцев назад широко растиражированного меморандума одного из ведущих западных инвестиционных фондов, неприкрыто жаждавшего третьего срока, причем брокер-миллионер (кстати, даже не российский подданный) в своих порывах лишь немногим уступал ткачихе пятого разряда.

Не случайно – значит, закономерно. Потому что та часть мирового большого бизнеса, которая поставила на Россию очень немалые деньги, хочет политической стабильности или, еще точнее – политической предсказуемости. Поэтому ее путинское решение полностью устроило – и потому реакция на него в англо-американских СМИ была весьма сдержанная (это не значит – целиком и полностью доброжелательная). Нет, ее лучше всего назвать именно спокойной – перечислялись все плюсы и минусы, обсуждались сценарии дальнейшего развития событий, и непременно указывалось на отсутствие каких-либо конституционных нарушений (на данный момент).

Вывод исключительно прост – мир хочет от России политической предсказуемости при полном сохранении демократического антуража. На этих условиях с Россией готовы иметь дело. Но именно на этих. Отступление от того и другого – в пользу хаоса 1990-х гг. или в пользу закрепленного законодательно неприкрытого лукашенковско-назарбаевского антидемократизма – будет использовано против нее.

Россия не Китай, чтобы ей прощать даже умеренный тоталитаризм. И правильно – пусть не прощают, нам же лучше. Ведь наша родина гораздо больше похожа на Мексику 20-80-х гг. прошлого века – полудемократическую страну с полуторапартийной системой, умеренно свободной прессой (подразумевая отсутствие неполитической цензуры), полусвободной же и неравномерно распределенной по секторам экономикой, во многом базирующейся на нефтяном экспорте, непропорциональном развитии регионов, имущественным разделением, концентрацией национального богатства в столице, недовольными окраинами и прочая, прочая. Напомним, что исторический путь, проделанный Мексикой в ХХ веке – совсем немалый, и после революции начала столетия, по большей части бескровный. У России он, конечно, был и будет другим, но необходимость его постепенного прохождения – без столь любимого нашим отечеством «преодоления пропасти в два прыжка» – за прошедшие годы стала очевидна. С феодальным сознанием (примеры которого российское телевидение неустанно демонстрирует, особенно в новостных программах) не расстаются за полтора десятилетия – тут хотя бы одно поколение сменить нужно.

Среди людей, наблюдающих за Россией (и за носителями феодального сознания тоже), находится и В.В. Путин. Ему часто отказывают в этом качестве – а зря. Какие-то его политические шаги можно одобрять, с другими можно не соглашаться. Также очевидно, что президент России не двигает небесные светила и не определяет судьбы мира – этим заняты несколько высшие инстанции. Однако, удерживаясь от осанн, присущих единоросским андроидам, выскажем такую мысль – радение об отечестве В.В. Путину не чуждо. Почему-то никто не пытается рассмотреть его последние шаги под этим углом, и никто не использует для этого наипростейшего метода анализа: принятия на веру того, что именно Путин говорит. Ведь он пока что не сделал ни одного шага, противоречащего его более ранним декларациям. Говорил, что уйдет с президентского поста после второго срока – и, нате вам, уходит. А вы не верили. Говорил, что место в строю найдет – и, нате вам, нашел. А вы сомневались.

Поэтому давайте еще раз вслушаемся в сказанное Путиным за последние несколько недель. Например, прозвучала фраза о том, что он не для того укреплял президентскую власть в России, чтобы его преемник был «слабым президентом». И как, поражались некоторые, такое можно выполнить? Ведь любой преемник авторитетом Путина обладать не будет, по крайней мере, в течение года-двух. А теперь ясно – с премьер-министром Путиным новый президент никак не будет слабым. И авторитетности в Кремле ни на грош не убавится. Вертикаль власти будет работать по-прежнему, а уж когда закрепится окончательно – вот и посмотрим. Но баловаться в ближайшее время никому не дадут.

Что будет дальше – году в 2009 или 2010? Прогнозы – дело неблагодарное, ведь возможности и механизмы развития российской политики еще отнюдь не определены. Например, удостоверившись, что «все работает», Путин может уйти в отставку, а в дальнейшем наблюдать за происходящим со стороны, имея все шансы, в случае неудовольствия, решительно вмешаться в президентские выборы 2012 или 2016 годов. Или вполне законно пойти на них после истечения срока работы местоблюстителя.

Рискнем предсказать, что в случае отсутствия каких-либо форс-мажорных обстоятельств, им не будет использовано никаких специальных трюков по возвращению в Кремль (болезнь или преждевременная отставка новоизбранного президента и проч.). По одной очевидной причине, которую комментаторы почему-то упорно забывают – Путин слишком уважает себя, чтобы опускаться до различных «игрушек», он не хочет терять лица не перед абстрактным мировым общественным мнением (хотя тоже не хочет), а главным образом – перед самим собой. Его жесткое следование букве Конституции вытекает именно из этого качества. Поэтому, кстати, не исключено, что Путин может в итоге завершить свою карьеру на посту Председателя Конституционного Суда – он ведь юрист, если помните, и свое юридическое правосознание за прошедшие несколько месяцев продемонстрировал не раз (или это нам так кажется на фоне полного отсутствия оного правосознания у других российских политических деятелей?).

Несмотря на некоторую маниловщину нашего последнего пожелания, не хочется его полностью дезавуировать – ведь своим запланированным переходом на должность премьер-министра, выдвигаемого и утверждаемого парламентским большинством, Путин обречен подтянуть авторитет и профессиональный уровень российского депутатского корпуса, слегка повысить качество отечественной законодательной власти (после того, как он, признаемся, сильно подправил качество власти исполнительной). Может, лет через пять-семь-восемь придет черед власти судебной? Ох, как независима она станет во главе с Верховным Судьей Владимиром Владимировичем! Никакого тебе давления на судей, телефонного права, прокурорских и следовательских безобразий? Да и, если кто помнит, высшая юридическая инстанция страны скоро будет находиться в Петербурге – на любимой президентской родине. Прямо в центре, на Сенатской площади – там, где группа типично российских прекраснодушных образованцев повела на смерть сотни невинных людей ради ускоренного внедрения «демократических идеалов». Символично получится, не правда ли?

Возвращаясь к выборам в Думу, добавим, что теперь, когда все карты известны, а правящая партия неминуемо получит вполне демократическое подавляющее большинство, в политической жизни России открываются две замечательные перспективы. Во-первых, можно провести чистые и открытые для международных наблюдателей выборы, что находится и в интересах властей (полная их легитимизация), и общества (в исторической перспективе властям будет тяжело после чистых выборов возвращаться к не совсем чистым). Во-вторых, любая оппозиционная партия теперь по определению становится честной. Кто бы ни прошел в Думу на остающиеся от ЕР примерно 30-35% голосов: коммунисты или националисты, левые или правые – это будут реальные посланцы реальных общественных сил, завоевавшие право на политическую жизнь в жестокой борьбе, пусть поначалу с такими же «карликовыми» собратьями, как они сами (схватки иных масштабов им сейчас и не вынести). В свете этих событий даже председатель Совета Федерации, г-н Миронов, над которым в последние два дня не издевался только ленивый, получил шанс сбросить политическую «роботоподобность» и стать человеком (что известный вебсайт не преминул отметить).

Только не забудем – реальными посланцами российского общества будут и депутаты от «Единой России». Российские избиратели действительно стали за последние восемь лет жить лучше, они действительно скорее довольны, нежели недовольны своим настоящим и, как и обитатели остального мира, готовы сосуществовать с умеренно вредным привычным начальством, и пока еще не склонны рисковать слишком сильно, меняя его на начальство новое, с неизвестными доселе странностями и прихотями. Да и нет его – нового-то начальства. Не выросло еще. Как в когдатошней Мексике. Поэтому его пока желательно потихоньку растить – из депутатов, губернаторов, бизнесменов, журналистов и прочих простых граждан. Постепенно, без прыжков, как в школе: сначала сложение, потом дроби, а уж только затем квадрат трехчлена. А интегралов нам вообще не надобно – в политике они излишни, там попроще нужно. Вон, Америка живет без высшей математики в Белом Доме – и ничего.

Какие наши политики сейчас есть – такие и есть. Ни плакать от этого не стоит, ни радоваться. Дефекты российского политического устройства – не системные и не личностные, они – исторические. Ликвидировать их должно не какое-то абстрактное «время», а люди, во времени живущие. Поэтому на выборы теперь особенно стоит ходить. Хотя бы для того, чтобы наконец научиться голосовать. Что скрывать, мы это пока еще умеем плохо – ведь за последние 18 лет голосовали только «против»: коммунистов, демократов, Горбачева, Ельцина, Зюганова. Пора учиться голосовать «за». Теперь такая возможность наконец-то появилась. Конечно, партия власти предлагает ее обществу с позиции силы. А как иначе? Это только деморализованная КПСС могла сделать по-другому. Нынешние властители – уж точно не деморализованы. И, вспоминая последние два российских десятилетия – неужели бы нам хотелось обратного?