В Счетной палате произошло событие, ранее не виданное. Ее коллегия единогласно выразила недоверие аудитору Сергею Абрамову, отстранила его временно от работы и поставила перед Госдумой вопрос о досрочном прекращении его полномочий. За всю историю этого органа такое происходит в первый раз.

Что же сподвигло счетоводов на такое?

Счетную палату постигла целая череда громких скандалов с ее сотрудниками. По делу о нарушениях в НПО "Энергомаш" были арестованы инспектор Счетной палаты Юрий Гайдуков и бывшая глава правового департамента палаты Зарина Фарниева. Затем по обвинению в нецелевом расходовании бюджетных средств, выделенных на подготовку Азиатско-Тихоокеанского экономического форума, были арестованы замдиректора департамента по контролю за федеральной собственностью Счетной палаты Василий Корягин, бывший первый вице-мэр Владивостока Сергей Дубовицкий и начальник инспекции Счетной палаты Сергей Климантов. Последние были задержаны, по утверждению следствия, при передаче взятки в 120 тысяч долларов. Трое из задержанных за последний месяц сотрудников палаты работали непосредственно под руководством аудитора Сергея Абрамова.

Напомним, что в прошлом году задержали при получении взятки помощника аудитора Счётной палаты Армена Оганесяна вместе с сенатором Левоном Чахмахчяном. По сообщениям СМИ, они «наехали» на компанию «Трансаэро». Тогда  шеф первого – аудитор Владимир Пансков, не стал дожидаться худшего, и  сам подал в отставку.  Происходили и другие скандалы вокруг ведомства Степашина, особенно связанные с массовыми увольнениями прежних сотрудников и столь же массовым набором на службу бывших чекистов и военных.

Теперь же нарыв просто прорвало.

Все это заставляет повнимательнее приглядеться и к самому главе Счетной палаты, и к событиям вокруг его ведомства. Сергей Степашин возглавил контрольный орган в начале 2000-го года в качестве утешительного приза – за молчание и лояльность как по отношению к Ельцину, так и по отношению к Путину. Он сменил никому не известного Хачима Кармокова – ставленника коммунистов. При Кармокове все вопросы по Счетной палате озвучивал его зам – Юрий Болдырев, демократ первого ельцинского призыва, а первое лицо никто и не знал.

При Степашине все поменялось. Ни его зама, ни его аудиторов не слышно. Вещает только он. Судя по всему, Сергей Вадимович решил сделать из своей должности нечто, способное сохранить ему нужный вес и авторитет, после пребывания на посту премьера. Желание, в принципе похвальное. Но трагедия заключалась в том, что Степашин действовал не как дальновидный политик и администратор, а как самоупоенный фразер, обожающий собственное появление на ТВ, возможность докладов президенту и прочие атрибуты «большого начальника».

Счетной палате требовалось придать динамизм и большую эффективность и, одновременно, освободить ее от дешевого политиканства и выполнения политических заказов, создать из нее поистине объективный орган государственного (но не правительственного!) контроля. При Болдыреве-Кармокове палата грешила работой на оппозицию, что ни в коей мере не допустимо для подобного заведения, каждое действие которого должно являть собой пример беспристрастного расследования. При Степашине же Счетная палата деградировала до скучного и невыразительного придатка исполнительной власти.

По принятой в 1993 Конституции, Счетная палата представляла собой уникальный для России орган власти – независимое правительственное агентство, ни в коей мере не подчиненное ни президенту, ни правительству. Ее председатель назначался совершенно самостоятельно депутатами Госдумы. Его заместитель - членами Совета Федерации. Каждая из палат сама избирала по шесть аудиторов. Все это было очень необычно для нашей страны, и очень важно – депутаты учились искусству компромисса в процессе согласования выдвигаемых ими кандидатур. Фракции шли на взаимные уступки, определяли очередность своего представительства и т.д. Степашин же решил, что если в стране строится пресловутая вертикаль, то и его ведомство должно стать ее частью. Он инициировал поправки в закон о Счетной палате, согласно которому отныне кандидатуры главы ведомства и его заместителей депутаты не сами подбирают, а получают на утверждение от президента. Следующим шагом, уже в этом году, стала ликвидация права парламента на самостоятельный подбор аудиторов. С апреля их также выдвигает несчастный президент – которому, видимо, больше нечем заняться и который не может доверить депутатам даже такое пустяковое дело, как найти проверяющих.

Счетная палата – орган, весьма опосредованно влияющий на государственные дела. Она была блестящей возможностью указать иностранцам на то, что в России с демократией все в порядке – «вот видите, независимое агентство контроля, депутаты сами подбирают тех, кому проверять исполнительную власть». Угрозы эта независимость никому всерьез не представляла. В настоящих условиях совершенно ясно, что «Единая Россия» делегировала бы в палату только самых проверенных. Но даже и здесь решили перестраховаться и уничтожить любопытный эксперимент с самостоятельностью. Победили тупое желание чиновника тащить и не пущать и принцип «как бы чего не вышло». Кроме того, сыграло и желание не отставать от других в деле приведения под вертикаль новых и новых «горизонталей», стремление причесать всех под одну гребенку.

Если во всем мире счетные палаты либо независимы, либо (что гораздо чаще) находятся под контролем парламента, то у нас решили сделать все наоборот, да еще безо всякой к тому нужды. Руководитель американской GAO (Government Accountability Office) – аналога нашей Счетной палаты - гордится тем, что является «цепным псом Конгресса», эти слова даже значатся на официальном сайте GAO. Сама логика подталкивает к тому, что исполнительная власть не должна быть причастна к тем, кто ее проверяет. Залог максимальной объективности проверяющих – держаться подальше от правительства и президента. Депутаты парламентов во всем мире тщательно охраняют свое право на орган, расследующий проделки и махинации министров и прочих чиновников.

У нас же, ввиду сверхмощной президентской власти и сверхслабого парламента, ввиду отсутствия традиций контроля за исполнительной властью, было вдвойне полезно иметь, пусть в виде неопасного эксперимента, такой независимый орган. Но нет… Самое грустное во всей этой истории со Счетной палатой заключается в том, что и в таком кастрированном виде она оказалась не застрахованной от вопиющей коррупции. Таких скандалов, которые происходят при Степашине после семи с лишним лет его руководства, она при его предшественнике не знала. Спрашивается – чего добился Сергей Вадимович? Как повлияло включение палаты в вертикаль на эффективность ее работы? Ту же Зарину Фарниеву привел он сам, как и, по утверждениям СМИ, Климантова. Были б аудиторы независимы от него, как прежде – глядишь, неудобные вопросы Степашину стали бы для него не столь неудобными. Но кому это сейчас интересно?..