День выборов в Госдуму вот-вот будет объявлен официально. Но фактически кампания уже прошла первый отрезок пути. И притом достаточный, чтобы показать, какие политические стили в нынешнем сезоне признаны допустимыми.
Этих стилей два. Первый и главный, усвоенный партией начальства, – это «стиль КПСС». Усвоен он, разумеется, творчески, с необходимыми поправками, но суть сохранена. Тем более что она проста, как начищенный сапог. А именно: наша победа должна быть обеспечена, а желательно и засчитана, заранее и без лишних дебатов.
Поэтому во главе региональных списков «Единой России» добровольно-принудительно ставятся главы регионов, а ненадежные или неумелые из них оперативным порядком смещаются либо готовятся к смещению. Недаром по печати гуляет перечень из полутора десятков губернаторов-штрафников, дополненный контрперечнем претендентов на их посты (половина из которых - заслуженные члены нынешней думской фракции ЕР). Некоторые должностные позиции и имена в этом втором перечне выглядят сомнительными или устаревшими, но если не фамилии, то направление мыслей воспроизведено точно.
Этот абсолютно предсказуемый стиль был и усвоен действующими лицами с легкостью почти абсолютной, безо всякой внутренней борьбы. Ведь «Единая Россия» - партия молодая и пластичная, ей лишь несколько лет. Она не связана ни воспоминаниями о правилах игры прошлого десятилетия, ни руководящими структурами, окостеневшими в те же годы. Структуры ЕР могут быть в любую минуту перекомпонованы и переукомплектованы, а перед вернувшимися испытанными традициями восьмидесятых и более ранних годов эфемерная стилистика 90-х отступила без боя.
Вышеупомянутые традиции монополизма мешают и, пожалуй, еще сильнее будут мешать «Справедливой России» выступить в качестве властной партии №2. Изначально стремясь скорее выглядеть, чем быть оппозиционной, она, сама того не желая, вынуждается таковою отчасти все-таки быть. Разумеется, в лояльном понимании этого слова.
Вместе с тремя остальными главными нашими партиями, «Справедливая Россия» приглашена исполнять роль лояльной оппозиции, думские места для которой вроде бы зарезервированы. Однако роль эта не так комфортна, как может показаться профану.
С одной стороны, то, за что нынче допустимо агитировать, вроде бы сомнений не вызывает – за то, чтобы увеличить доходы народа, и желательно – в разы. Тем более, и народ против этой идеи ничего не имеет. И свежий опыт есть. Под этим знаменем на весенних местных выборах единодушно выступила вся наша лояльная оппозиция, от СПС до СР, и выступила неплохо.
И даже слишком неплохо. Поэтому все решительнее голоса, требующие от наших оппозиционеров понизить градус посулов. Если чрезмерный популизм будет признан актом нелояльности, то нашим оппозиционерам придется заново прощупывать границу, на которой кончается лояльность и начинается нелояльность, а на это может не хватить времени, нервов и смекалки.
Помимо этой одной на всех проблемы, у каждой партии-оппозиционерки есть и собственные тонкости.
«Справедливая Россия» еще моложе, чем «Единая», и преимущества новизны на ее стороне. Сенсация недели, вхождение в нее Алексея Митрофанова – не просто очередной перебег очередного карьериста. Получив пощечину как предвыборный игрок, Жириновский может праздновать победу как творец политической моды.
Некогда созданный им и любовно отшлифованный публичный «стиль ЛДПР» стал вторым после «стиля КПСС» среди главных стилей нынешней избирательной кампании. Более или менее умело, более или менее последовательно, но все наши лояльные оппозиционеры этот стиль усвоили. Борьба партий – эстрадный театр, а кандидаты в ней актеры-комики. Предвыборные обещания – все, их исполнение – ничто. И так далее – по ненаписанным наставлениям Жириновского.
На оппозиционной стороне поля – одна большая ЛДПР, и всем потенциальным Митрофановым не надо себя ломать, перепрыгивая из прежней своей партии в любую другую. «Справедливая Россия» отличается от сегодняшней КПРФ или там сегодняшнего СПС уже не столько доктриной и даже не столько будущей думской квотой, с которой далеко не все еще ясно, сколько меньшей кадровой окостенелостью и большей открытостью для новичков.
Что же до стиля, то даже КПРФ старается соответствовать стандартам Владимира Вольфовича. «Чем больше нас, тем меньше их!», «Лучше красные, чем голубые!» (подробнее см. в реплике Алексея Еременко). Откуда вдруг такая игривость у солидных в молодости номенклатурщиков, сомнений нет.
Оттуда же и та легкость, с которой "Союз Правых Сил" этой весной сменил прежнюю праволиберальную экономическую доктрину на левопопулистскую. Пиар вместо политической позиции – ключевая мысль нового партийного идеолога и главы предвыборного штаба СПС Антона Бакова. В какой форме и насколько радикально она будет реализована, сейчас идут споры.
Слухи о возможном включении в головную тройку СПС искалеченного сослуживцами солдата Андрея Сычева, сначала категорически опровергнутые, а недавно подтвержденные, показывают, насколько далеко может тут зайти пиаровский радикализм. Использовать ради занятия думских кресел все, что угодно, хотя бы и чужую трагедию, – в нашей агитполитике прием не новый, однако ранее не применявшийся СПС, который (как и все его партии-предшественницы) преподносил себя в качестве объединения людей, может и гибких, но достойных.
Впрочем, в эспээсовсом «шорт-листе», как сообщил на днях Борис Немцов, есть и другие кандидатуры – например, юная Мария Егоровна Гайдар.
Это уже не пиар, а банальнейшая клановость, столь свойственная всем участкам нашей жизни. И учиться ей именно у ЛДПР в данном случае не было ни малейшей необходимости.
Понятно, что сын Жириновского – думский депутат. Но и подрастающие активисты ЕР, получившие в этом году в порядке конкурса посты по широко разрекламированной молодежной квоте, каким-то странным образом оказались близкими или ближайшими родственниками различных влиятельных людей.
Впрочем, СПС еще только шьет за закрытыми дверями свое новое предвыборное платье, и в окончательном виде покажется в нем лишь в конце сентября.
Однако, по общему нашему правилу, чем старше партия, тем жестче в ней кадровая предопределенность, и это, конечно, мешает гнаться за временем. И труднее всего, пожалуй, сделать это «Яблоку», а также, как ни занятно, ЛДПР.
«Яблоко» обременено долгой своей историей: и образом партии высокоморальных людей, и необходимостью влачить устаревшее название, и своей прикованностью к уставшему деморализованному вождю.
При слове «Явлинский» яблочные активисты тяжко вздыхают и разводят руками: конечно, пора ему в почетные председатели, но как быть, если изначально скорее партия была частью Явлинского, чем Явлинский – частью партии.
Принцип моральности мешает яблочникам угнаться в популистских посулах за другими. Он же расколол их по вопросу: играть ли только на лояльной площадке или выходить за ее границы (жертвуя ради этого самой возможностью участвовать в выборах).
Что же до Жириновского, то партийного раскола ему, конечно, бояться нечего. Его головная боль – из-за того, что сам он вместе со своей партией перестает быть необходимым звеном нашей политической системы. Владимира Вольфовича губит сам масштаб его стилистической победы. Он становится не нужен. Слишком много других людей научились делать то же, что и он.
Впрочем, из этого еще не следует, что классик жанра, «в гроб (политический) сходя, благословит» своих удачливых конкурентов. И еще менее вероятно, что они на пиршестве по случаю собственного прихода в новую Думу, «за учителя своего заздравный кубок поднимут».
Уникальный дар шоумена не иссяк, и вопреки всему, может статься, еще раз приведет Жириновского в парламент.
Впрочем, все это – лишь внутренние драмы в нескольких уставших от самих себя коллективах.
Стартующая думская кампания несет в себе и более драматичные вещи. Примечательные именно тем, что о них, скорее всего, вообще внятно сказано не будет.
Ни о сужающейся свободе, ни о деградации аппарата власти, ни о болезненных мифах, охвативших и массы, и правителей, ни о слабеющей экономической политике, ни о многом другом, о чем необходимо говорить вслух, независимо от того, понравится ли это верхам или низам.
Таковы сейчас правила игры и таков состав игроков. И стоит ли спрашивать, что из чего вытекает?