Многолетняя наша мечта об иностранных инвестициях стала явью. Опубликованная недавно официальная сводка сухими своими цифрами свидетельствует об инвестиционном чуде. Накопленный иностранный капитал вырос у нас на 40% против середины прошлого года, причем «в I полугодии 2007 г. в экономику России поступило 60,3 млрд. долларов иностранных инвестиций, что в 2,6 раза больше, чем в I полугодии 2006 года». Поскольку российский валовой продукт за эти же полгода в долларах круглым счетом составил миллиардов 600, то иностранные инвестиции поднялись до 10% ВВП, что должно обратить на нас завистливые взгляды всего человечества.

Поистине благоденственна та страна, чья экономика столь заманчива для иностранных инвесторов! Так хочется воскликнуть. Но перед тем, как восклицать, уточним некоторые подробности.

Во-первых, насколько иностранны эти иностранные инвесторы?

Больше трех четвертей из вышеупомянутых 60 миллиардов долларов поступили: из Великобритании совокупно с британскими Виргинскими островами (15 млрд. + 1 млрд.), из Нидерландов (12 млрд.), с Кипра (8 млрд.), из Люксембурга (7 млрд.) и из Швейцарии (4 млрд.).

Зная, в какие страны обычно выводятся капиталы из России, сразу догадываешься, что не урожденные виргинцы, не коренные люксембуржцы и даже не греки-киприоты – главные наши инвесторы. Просто зажиточные россияне решили, что сейчас выгодно отослать часть эвакуированных ранее денег на старую родину. Такого рода деньги, повторно обретающие прежнюю национальность, – самая мощная, судя по всему, струя в нынешнем инвестиционном потоке из-за границы.

Но ведь и это вроде бы замечательно? Возвращение беглых капиталов – такая же давняя и такая же заветная наша мечта, как и грезы об инвестициях сугубо иностранного происхождения.

Тем более, экономике все равно, чьи деньги. Для нее важен сам гигантский факт, что они идут. Правда, не менее важно, еще и куда они идут и почему.

Российская финансовая система, с ее стабильно внушительной инфляцией (т.е. с рублем, стабильно дешевеющим на внутреннем рынке), и с такой же стабильно происходящей ревальвацией национальной валюты (т.е. с рублем, стабильно дорожающим относительно иностранных валют) – это подлинный магнит для спекулянта. Особенно сейчас, когда рубль объявлен свободно конвертируемым, и ввоз-вывоз легальных капиталов упрощается в порядке подтягивания к мировым стандартам.

Вообразите самую простую и наивную процедуру из всех, которые только могут быть.

В Россию ввозятся доллары, обмениваются на рубли по текущему курсу, эти рубли даются в кредит с хорошей прибылью – под высокие из-за инфляции проценты, а через некоторое время вырученные деньги обратно обмениваются на доллары, и еще раз с хорошей прибылью – ведь рубль за это время успел укрепиться. После чего выручку можно вывезти или опять пустить в игру. Долларовая доходность по такой схеме – повторяю, самой наивной из всех возможных – приблизительно 20% в год. А что сказать о схемах, более грамотных и дерзких?

Вы спросите: а при чем здесь инвестиции? – А при том, что это они и есть. По нашей официальной статистике, во всяком случае. Из вышеупомянутых 60 миллиардов долларов, почти три четверти (43 млрд.) – это «торговые кредиты» (5 млрд.), а главное – «прочие кредиты» (38 млрд.).

Разумеется, взятые в долг деньги, которые придется потом с процентами возвращать, можно при достаточном желании назвать инвестициями. Почему бы и не назвать?

Но все-таки любопытно было бы узнать подробности насчет «прочих кредитов», составляющих, ни много ни мало, больше 60% всех «иностранных инвестиций», поступивших в Россию в этом году.

Можно предположить, что в немалой доле это заимствования наших корпораций, которым нужны деньги на покупку бесхозных активов – скажем, кусков бывшего ЮКОСа.

Но не только. Самая быстрорастущая разновидность этих самых «прочих кредитов» (почти 8 млрд. долл., рост – в 4,5 раза) – это кредиты короткие, выдаваемые на срок до 180 дней. Подозрение насчет сугубо спекулятивного характера, скажем мягко, многих из этих «прочих краткосрочных кредитов» рождается само собой.

Впрочем, подозрение – не доказательство. И вообще, давайте забудем обо всех этих кредитах. Есть ведь и другой тип инвестиций, так и называемый: «прямые инвестиции». 

Пусть они – лишь четвертая часть всех новопришедших в 2007 году иностранных капиталов. Но и эти 15,8 млрд. долл. – сумма внушительная, добрых 2,5% российского ВВП за первое полугодие 2007-го. Уж они-то всерьез и надолго вложены в экономику. Иначе и быть не может, на то они и «прямые». И это, бесспорно, внушительный вклад в будущее наше процветание.

Увы. «Чур меня, чур! Все тот же сон! А-а-а!» – приходится повторить вслед за стариком Хворобьевым из главы восьмой части первой «Золотого теленка». Хворобьеву во сне опять явилась советская власть, а нам наяву предстали очередные кредиты, на этот раз упрятанные под вывеску «прямых инвестиций».

Оказывается, самый главный тип «прямых инвестиций» (8,6 млрд. долл., рост – в 6,8 раза) – это «кредиты, полученные от зарубежных совладельцев организаций». То есть, если я, условно говоря, киприот-инвестор, то мои «прямые инвестиции» – это, в первую очередь, выдача кредитов моему же российскому предприятию. И за эти самому себе данные в долг деньги я сам себе плачу неплохие, надо надеяться, проценты. Если это не спекулятивная схема, тогда что такое спекулятивная схема?

Единственной тихой пристанью в этом бушующем кредитном море оказывается лишь вторая по значимости разновидность «прямых инвестиций» – а именно, «взносы в капитал» (6,7 млрд. долл.).

Да, это лишь одна девятая часть от всех официально пришедших в страну в первом полугодии 2007 года внешних капиталов. И если начать копать, то и там, не исключу, откроется что-нибудь не вполне безупречное.

Именно поэтому копать больше не станем, а то можно совсем расстроиться. Пусть это и будут подлинные, хотя и умеренные по размеру, зато добротные и долгоиграющие вложения в нашу экономику. Тем более, и они быстро растут (в 1,9 раза), хотя и гораздо медленнее, чем кредиты.

Что же до остальных восьми девятых «иностранных инвестиций», то часть из них – это нормальные и необходимые кредиты, обеспечивающие внешнюю торговлю. Часть – корпоративные долги, ответственность за которые в любом случае лежит на государственной казне, а их обоснованность или рискованность всерьез не анализируется. И, наконец, самая быстрорастущая часть – это спекулятивный капитал, пришедший за сверхприбылями, самим фактом своего прихода разгоняющий инфляцию и укрепляющий наш переукрепленный рубль, снимающий дополнительные сливки и с того и с другого, и готовый немедленно уйти за рубеж при первом же ухудшении конъюнктуры.

Упрекать за это наших киприотов и люксембуржцев – дело бессмысленное. Бизнес всегда идет туда, где больше прибыль и меньше риска.

Разве это заграничный бизнес открыл российские финансовые рынки, не открыв либо дополнительно закрыв остальные? Разве заграничный бизнес у нас проводит неэффективную денежную политику, такую выгодную для спекуляций? И разве это он сделал серьезные инвестиции в нашу экономику делом большого риска и малопонятных перспектив?