Интересно устроен российский газетно-журнальный рынок – с одной стороны, читать решительно нечего, с другой – каждый день что-нибудь происходит. Смены главных редакторов, скандальные увольнения, появление новых изданий, исчезновение изданий, которые еще вчера были новыми и многообещающими, сделки по покупке, сделки по продаже – ни дня без сенсации.
Очередная и давно ожидаемая сенсация – уход Рафа Шакирова из журнала «The New Times», в котором Шакиров последние несколько месяцев занимал должность главного редактора. Редакторская судьба самого Рафа Шакирова заслуживает не маленькой статьи, а большого плутовского романа с эффектным эпилогом (газета «Коммерсантъ» сообщает, что после «The New Times» Шакиров может заняться большим медиапроектом в рамках полугосударственного фонда «Русский мир», возглавляемого Вячеславом Никоновым – очевидно, в наказание за тот самый бесланский спецвыпуск «Известий», который, по популярной легенде, когда-то превратил Рафа Шакирова в знатного диссидента путинской России). Новым же главным редактором журнала станет сама его владелица Ирина Лесневская. На прошлой неделе, когда только появилась информация о смене главного редактора, Лесневская называла эти сообщения маразмом – но, как оказалось, это было не опровержение, а просто Лесневской по каким-то неизвестным широкой публике причинам нравится слово «маразм» - в небольшом интервью «Новой газете» по поводу смены редакционного руководства Лесневская произносит слово «маразм» трижды, причем один раз даже с эпитетом «полный», отсылающим читателя к названию радиопередачи, которую ведет один из двух новых замов главного редактора Евгения Альбац. Вторым заместителем Лесневской будет навсегда обреченный носить фамилию с пояснением «не из 'Коммерсанта'» Андрей Колесников, которого совсем недавно называли будущим главным редактором будущего журнала «Нива».
Очевидно, иллюстрируя свое любимое слово, Ирена Лесневская в интервью «Новой газете» подробно рассказала о том, каким успешным получился ее журнал, о рекламодателях, которые вот-вот начнут теснить своими модулями знаменитое объявление о продаже здания «Рен-ТВ» на Зубовском бульваре, о читателях, которые благодарят «The New Times» за смелость, и анонимных негодяях, которые «грозят пальчиком» бесстрашным журналистам. Это и в самом деле маразм – но даже если не обращать на него внимания, нельзя не назвать «The New Times» действительным феноменом отечественной журналистики XXI века – хотя бы потому, что об этом журнале так приятно говорить и писать, с мандельштамовским удовольствием, как при перечитывании Гомера, перечисляя имена авторов и сотрудников – Евгения Альбац, Валерия Новодворская, Наталия Геворкян, Виктор Шендерович. Дрим-тим.
Впрочем, за каждым памятником поэзии, пусть даже и самой освободительной, стоит мрачноватая проза – и «The New Times» здесь не исключение. Легенда о пожилой даме, распродавшей свое имущество и на вырученные деньги издающей свой боевой листок – легенда, конечно, красивая, но, вероятно, не более чем легенда. А если так – то самым интересным становится вопрос о том, чьи деньги тратит на журнал Лесневская в действительности. На языке охранителя, вероятно, уже вертится ответ, что-нибудь вроде «Конечно, Невзлин». Но охранитель, как водится, глуп – никакого Невзлина давно не существует. Невзлин – это мираж, привидение, которое не может быть игроком (даже таким потешным, как тайный спонсор «The New Times») на современном русском медиарынке. С огромной долей вероятности можно предположить, что если кто-нибудь вдруг всерьез вознамерится выяснить, кто стоит за этим журналом, поиски приведут куда-нибудь в окрестности станции московского метро «Китай-город». К сожалению, современная российская политика устроена так, что любые ее публичные проявления – вплоть до «маршей несогласных» и прочей «несистемности» - при ближайшем рассмотрении оказываются следствием какой-либо борьбы внутри самой системы. «Несистемной оппозиции» не существует – вообще не существует, в принципе.
В случае с «The New Times» дело даже не в проецировании на него опыта газпромовского «Эха Москвы», а в гораздо более простой логике: если не обращать внимания на освободительную риторику и на колумнистку Новодворскую лично, нетрудно заметить, что «The New Times» исправно выполняет ровно одну вполне утилитарную функцию – публикует многостраничные сливные материалы, посвященные великому и ужасному Игорю Ивановичу Сечину и еще нескольким силовикам помельче.
Кто воюет с Сечиным при помощи «The New Times»? Уж точно не Невзлин. Уж точно не Лесневская. И даже не Сурков, который хоть и большой оригинал, но не до такой степени, чтобы запускать ради нескольких публикаций целый журнал, для конспирации покусывающий и его самого. Да и некорпоративно это, в конце концов.
Вероятно, разгадку следует искать с помощью очень простого правила. Самый большой враг любого силовика – другой силовик, равный ему по званию, но считающий его своим конкурентом, а то и врагом. И если применить это правило к главному герою разоблачений «The New Times», круг подозреваемых окажется не настолько уж и велик. Точнее – настолько невелик, что практически каждый без труда сумеет назвать имя.
Интересно, какова будет реакция самой Лесневской, когда наконец развалится легенда о честной пенсионерке, тратящей сбережения на благотворительный издательский проект? Наверное, опять сошлется на маразм. Вот только на чей?