До конца 2007 года еще далеко, но уже чувствуется, что он (как и восемь предыдущих лет) станет годом стремительного хозяйственного роста.
Что бы там ни брюзжали скептики, а расцвет нашей экономики не только продолжается, но еще и набирает темп, со спокойной уверенностью обгоняя даже казенный оптимизм официальных прогнозов.
За прошедшую часть года промышленный индекс вырос почти на 8% против той же части 2006 года. И, словно бы отвечая тем, кто толкует о нефтегазовой природе нашего экономического роста, подъем в добывающих секторах оказался как раз и скромен, даже близок к стагнации: нефти добыто лишь на 3% больше, а газа и вовсе столько же, сколько год назад.
Если судить по формальным цифрам роста, то локомотивом нашей промышленности сегодня безоговорочно выступает промышленность обрабатывающая, которая увеличилась в годовом исчислении на 12% (все приводимые здесь сведения – это округленные и предварительные данные Росстата).
Экономический успех настолько нагляден, что в него начинает верить даже простой народ, привыкший делить на шестнадцать все хорошее, что начальство сообщает ему о своей деятельности.
По недавнему опросу Фонда «Общественное мнение», только четверть россиян оценивает ситуацию в экономике как плохую (два года назад так думала половина). Удовлетворительной ее считает каждый второй (против каждого третьего в 2005-м), а хорошей – аж 8% (но еще недавно было гораздо меньше – 3%). С поправкой на наш обычай по всем поводам сокрушенно качать головой, это оптимизм почти безудержный.
Мало того. Люди еще и ждут дальнейших улучшений. Точнее, их ждет (на ближайшую экономическую перспективу) относительное большинство сограждан – 31%. Тех, кто не ждет ни улучшений, ни ухудшений – 28%, а неисправимых пессимистов, ожидающих скорого ухудшения дел, осталось всего-ничего: 8%.
Идея экономического расцвета определенно овладевает массами, и единственное, во что они плохо верят, так это в высокие его темпы – лишь 21% опрошенных считает их таковыми, против 50%, думающих, что темпы подъема все же не высоки.
Но и с этой оговоркой ясно, что не только Росстат, но даже и люди из народа считают сегодняшнюю нашу экономику вполне убедительным зрелищем.
Жаль, но этой убедительности сильно убавится, если те цифры, что уже названы, сличить с другими.
Реальная начисленная заработная плата на одного работника выросла против тех же месяцев прошлого года на 17% с лишком; к тому же немножко увеличилось и число работников.
Общая сумма зарплат поднялась тем самым процентов на восемнадцать в реальном счете. Сравниваем с неполными восемью процентами промышленного роста и видим, что заработки растут куда быстрее, чем производство. И не просто быстрее, а, как и все последние годы, – в разы. Количество рублей, выплаченных в виде зарплаты на единицу продукции, быстро растет. Произведенные у нас товары дорожают. То есть падает конкурентоспособность нашей экономики.
Одновременно она падает и еще по одной причине – из-за укрепления рубля относительно иностранных валют. Из-за этого произведенные у нас товары в валютном выражении дорожают еще раз.
Во второй половине года это удорожание может стать даже заметнее: снова начала разгоняться инфляция, и, чтобы выполнить свои соцобязательства по ее подавлению, Центробанк, видимо, готов махнуть рукой на то, что рубль крепчает.
Но ведь по первому впечатлению, итоги прошедшей части года как раз и говорят, что бояться за нашу конкурентоспособность вовсе и не надо. Обрабатывающая промышленность растет китайским темпом. Если так, значит, на всю растущую массу ее товаров есть какой-то спрос, есть покупатель. А если спрос налицо, то, значит, заключен в этих товарах какой-то могучий заряд конкурентоспособности. Откуда взялся? Не спрашивайте. Заключен и все.
А теперь перейдем от первого впечатления ко второму.
Начнем с того, что о какой-либо конкурентной борьбе на иностранных рынках давно уже речи не идет. Кроме нефти, газа, металлов и оружия мы давно там ничего не продаем. Речь сегодня только об одном – о конкуренции между нашими и импортными товарами за нашего же собственного покупателя.
Возьмем наш рынок розничных продаж. Это не единственный фронт конкурентной борьбы, но самый большой и самый близкий рядовому человеку, он же – розничный покупатель. Оборот розничной торговли в товарной массе вырос против прошлого года почти на 15%.
Сравним с двенадцатипроцентным ростом в обрабатывающей промышленности и убедимся, что этого роста не хватает даже на то, чтобы отстоять на российском внутреннем рынке хотя бы ту долю российских товаров, которая была до сих пор. Доля товаров, ввезенных по импорту, как росла в предыдущие годы, так и продолжает расти в нынешнем.
Размер российского импорта (в долларах) вырос по сравнению с тем же периодом 2006 года на 40%. Не целиком, но в значительной части, это бытовые товары, идущие в розничную торговлю. Рядом с этими сумасшедшими темпами наш домашний промышленный рост выглядит почти скромно.
Чтобы он выглядели еще скромнее, расшифруем одну маленькую хитрость наших статистических органов.
Возьмем, скажем, легковые автомобили. По официальному счету, их произвели у нас на 10% больше, чем за то же время в прошлом году. Но откуда эти добавочные машины? Это явно не машины, сделанные на ВАЗе, который дышит на ладан. Это машины с новых сборочных заводов иностранных фирм.
А эти заводы – лишь последние звенья производственных цепочек, находящихся отнюдь не у нас дома. Из-за границы привозят детали. У нас их собирают, красят и продают. На девять десятых эти автомобили – тот же импорт и только на одну десятую – собственное наше изделие.
Но статистика считает всеволожский форд чистокровной российской машиной и целиком засчитывает его стоимость в наш промышленный индекс. Такая же операция производится и над другими товарами смешанного происхождения – над холодильниками (рост – 20%), над телевизорами (рост – 60%) и т.д.
Кроме такого наигранного роста, есть, конечно, и не наигранный. Быстро растет пищевая промышленность, а также отрасли, которые производят все товары, необходимые для строительства и для обеспечения торговли. Но отделить эффективные предприятия с высокой производительностью и сильным менеджментом от тех, где ни того, ни другого и в помине нет, сейчас, в атмосфере бума, почти невозможно. Кроме, разве что, случаев самых вопиющих, вроде упомянутого ВАЗа. А так покупатель все сметает, только делай.
Поэтому опросы наших бизнесменов и менеджеров и показывают: иностранных конкурентов они не боятся. Не от мудрости, не от знания собственных сильных и чужих слабых сторон, а просто оттого, что спрос растет все стремительнее, и импортеры буквально не успевают конкурировать с нашими домашними производителями – места на расширяющемся российском рынке пока хватает на всех.
Первый парадокс этого года таков: ускоряющийся рост внутреннего спроса поддерживает быстрый рост нашей промышленности, но не увеличивает ее конкурентоспособность. Скорее уж наоборот – ведь доля ее продуктов на этом же внутреннем рынке по-прежнему уменьшается.
Но чем объясняется сам этот рост внутреннего спроса? Почему его темпы в этом году вдруг выросли, и надолго ли это?
Тут ничего не надо усложнять. Гражданам, а также предприятиям и организациям, все в больших количествах раздают нефтедоллары. Их раздают в виде растущих зарплат, не подкрепленных ростом производительности труда, а также в виде государственных и региональных субсидий, целевых программ, нацпроектов и т.п.
Граждане, а также организации и предприятия, выданные им деньги, понятное дело, тратят, то есть покупают то, что им приглянется. Это и создает тот долгожданный взрыв внутреннего спроса, который призван вытянуть нашу экономику на современные рельсы, а на деле создает больше новых проблем, чем решает старых.
Как раз в этом и второй парадокс 2007 года: граждане и предприятия все больше и прочнее привыкают к росту потребительских стандартов, не подкрепленному ростом экономической эффективности. Наша наркотическая нефтезависимость, о необходимости преодоления которой столько всего говорено, продолжает расти и в этом году.
Страна гуляет на нефтедоллары. Индикатор сегодняшних масштабов этого гуляния – быстрое уменьшение разрыва между экспортом и импортом. Экспорт в этом году тоже растет, но вчетверо медленнее, чем импорт. Торговый профицит все еще велик, но уверенно убывает. Когда упадет до нуля, наращивать расходы на импортные товары можно будет, только если вырастут доходы от экспорта.
Поскольку производство нефти и газа у нас топчется на месте, то доходы от их продажи могут всерьез подняться лишь вместе с подъемом нефтегазовых цен.
Если этот ценовой подъем окажется достаточно большим и устойчивым, то в запасе еще несколько таких же парадоксальных годов, как и нынешний. Допустим, года четыре.
А если нет, то импорт сравняется с экспортом раньше, и расцвет сегодняшнего типа, к которому мы уже привыкли и который незаметно для себя стали считать нормой, тоже закончится раньше – максимум, через пару лет.
И это было бы здорово. Потому что норма – это жить своим трудом и на равных конкурировать с другими, не принимая рост халявных доходов за экономический расцвет.