В первом после фактического выхода из «Другой России» большом интервью Михаил Касьянов заявил о намерении образовать коалицию из шести оппозиционных партий – кроме касьяновского НДС, в нее, по замыслу экс-премьера, должны войти «Яблоко» и СПС, а также партия Эдуарда Лимонова, Республиканская партия Владимира Рыжкова (также лишенная регистрации) и КПРФ. Основной целью этой коалиции Касьянов считает выдвижение единого кандидата на выборах президента, при этом единственным именем, которое Касьянов назвал в этой связи, оказалось имя лидера КПРФ Геннадия Зюганова, и это, конечно, самая большая неожиданность – до сих пор считалось, что Касьянов вышел из «Другой России» прежде всего потому, что хотел гарантированно стать единым кандидатом, не желая конкурировать за право выдвижения в президенты с Виктором Геращенко, Сергеем Гуляевым и Владимиром Буковским. Теперь же оказывается, что это совсем не так – по крайней мере, если верить самому Касьянову.

Кроме того, заявления Касьянова фактически объясняют причины его разрыва с «Другой Россией». У этой причины есть имя и фамилия – Гарри Каспаров, ведь если отбросить заведомо неприсоединяемые ни к кому и ни к чему «Яблоко» и СПС (просто это уже такой ритуал – когда говоришь об объединении всех оппозиционных сил, обязательно нужно назвать эти две партии), то получится все та же «Другая Россия», только без Каспарова – Лимонов, который на протяжении последних полутора лет был самым преданным сторонником Михаила Касьянова, Владимир Рыжков, не явившийся на конференцию «Другой России» после того, как стало известно, что там не будет Касьянова. Наверняка очень скоро в этом ряду появятся имена Людмилы Алексеевой, Александра Аузана и Георгия Сатарова – лидеры Всероссийского гражданского конгресса также не приняли участия в конференции «другороссов» из солидарности с экс-премьером.

Интереснее всего, конечно, ситуация с КПРФ. Если не брать потенциального «неотроцкиста» Петра Милосердова, давно ассоциирующегося с кем угодно, но только не с КПРФ, связь этой партии с «Другой Россией» выражалась только в участии коммунистки Елены Лукьяновой в форумах «другороссов» (показательно, кстати, что последнюю конференцию «Другой России» Лукьянова демонстративно покинула после антизюгановского выступления Станислава Белковского) – теперь же Михаил Касьянов говорит, что только в альянсе с КПРФ шансы оппозиционной коалиции можно считать стопроцентными, и даже готов поддержать кандидатуру Геннадия Зюганова на президентских выборах. После драматических событий лета 2004 года, когда Зюганов стараниями Кремля и внутрипартийной оппозиции чуть не лишился партии и сохранил ее в итоге только ценой полнейшей лояльности Кремлю, всерьез рассчитывать на присоединение КПРФ к «внесистемной» оппозиции может только очень наивный человек. Или не только?

Роль Михаила Касьянова в российской политике последних полутора лет при ближайшем рассмотрении выглядит весьма двусмысленной. Год молчания Касьянова после отставки с должности премьера совпал с пиком «оранжевой» угрозы – пока Касьянов молчал, сменилась власть на Украине и в Киргизии, и очень многие в России всерьез рассуждали о том, как переводится лозунг «Так!» на русский язык. Политическая рифма «Ющенко-Касьянов» с самого начала была слишком на поверхности. В том, что именно Касьянов – это идеальный претендент на роль оранжевого лидера, не сомневался никто, и когда ровно через год после своей отставки Касьянов сделал первые свои антикремлевские заявления, все восприняли их как само собой разумеющееся. Родившаяся сама собой уверенность в безусловной оппозиционности Касьянова была настолько велика, что практически никто не смог задаться всерьез одним очень простым вопросом, а именно – в самом ли деле у отставного чиновника высокого ранга, способного получить от Кремля любые гарантии и  практически любую пенсионно-хлебную должность, - в самом ли деле у этого отставника есть какие-то резоны всерьез противостоять Кремлю, рискуя всем (и речь не только о знаменитой даче в Сосновке), что у него есть?

Этот вопрос остается без ответа до сих пор, более того – когда реальный статус Касьянова вступал в противоречие с его оппозиционным имиджем (речь прежде всего о сотрудниках ФСО, охраняющих экс-премьера и регулярно отбивавших его то у милиции, то у комиссаров «Наших»), большинство наблюдателей либо просто не замечало этого противоречия, либо списывало его на общую абсурдность российской современности. Почему-то почти ни у кого ни разу не возникло простейшей мысли – черт подери, а может быть, никакой он не оппозиционер, и вся его антикремлевская активность – это просто хитроумная игра Кремля, устроенная только для того, чтобы не дать никаким оппонентам никакого шанса на успех? В роли «системного крота» Михаил Касьянов смотрится гораздо убедительнее, чем в роли вождя «маршей несогласных», драчуна с милицией и митингового оратора.

Если это предположение верно, то и в возможном альянсе Касьянова и КПРФ нет ничего фантастического. Никаких дополнительных процентов на выборах коммунистам такая дружба не принесет, федеральные телеканалы на радость «Единой России» повторят многосерийные антикоммунистические шоу 2003 года, когда в роли, на которую теперь претендует Касьянов, выступали шедшие по спискам КПРФ менеджеры ЮКОСа. Видимость напряженного политического процесса при полнейшей его подконтрольности – чем не мечта кремлевских технологов?

Если же все не так, и Касьянов – настоящий оппозиционер, то Кремлю просто повезло, как уже не раз бывало. Да и какая, в конце концов разница, чем обеспечен конечный успех – хиторумной интригой или стечением обстоятельств?