27 мая исполняется 10 лет «Основополагающему акту о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности между РФ и Организацией Североатлантического договора». Этот документ ознаменовал начало принципиально новых отношений между Россией и НАТО. В Основополагающем акте говорится, что Россия и НАТО не рассматривают друг друга в качестве противников и их общим обязательством является преодоление остатков прежней конфронтации и соперничества, укрепление взаимного доверия и сотрудничества. Десятилетие – достаточный срок, чтобы подвести некоторые итоги проделанного и достигнутого.

В 1997 году начал функционировать консультативный орган - Совет постоянного сотрудничества Россия-НАТО (СПС). В первые три года своего существования Совет занимался рассмотрением широкого круга тем, представляющих непосредственный интерес для обеих сторон. Среди них – вопросы разоружения и контроля над вооружениями, борьбы с международным терроризмом, положение в бывшей Югославии, проблемы безопасности Евроатлантического региона и другие. Тогда многим казалось, что конструктивное сотрудничество между Россией и НАТО возможно чуть ли не в любой сфере.

Однако очень скоро стало ясно, что к вопросам сотрудничества стороны подходят по-разному. Несмотря на обещания не расширять членство в блоке, данные западными представителями еще советскому лидеру Михаилу Горбачеву, вовсю развернулась подготовка ко вступлению в альянс Польши, Чехии и Венгрии – они стали членами НАТО в 1999 году. Тогда же выявились непреодолимые разногласия в подходе сторон к разрешению кризисной ситуации в Косово. В Брюсселе настаивали на неизбежности применения военной силы, и вскоре начались бомбардировки Югославии. Как всегда в подобных случаях, не обошлось без многочисленных жертв среди мирного населения, а разрушения коснулись отнюдь не только военных объектов. После начала воздушных ударов в Косово Россия приостановила консультации в рамках СПС, и на восстановление диалога с НАТО ушло более года.

Эта ситуация высветила особенности натовской политики, которые неоднократно проявлялись и впоследствии. Во-первых, соблюдая внешнюю форму (проводя консультации, направляя извещения о намерениях и проч.), руководители альянса стремились провести в жизнь и проводили заранее принятое решение, причем возражения партнера по СПС во внимание по существу не принимались. Во-вторых, при выборе инструмента решения проблемы приоритет был отдан военной силе. Органично для военно-политического блока, но абсолютно неадекватно ситуации. Кстати, на Рижском саммите НАТО в прошлом году было согласовано, в каких случаях может применяться военная сила. Круг таких гипотетических случаев расширяется, что не может не беспокоить. С этим же связана и третья особенность: сознавая противоречие между первоначальной целью своего возникновения и изменившейся обстановкой, в которой больше нет исходного противника, альянс ищет оправдания своему существованию – за пределами своих границ. Если не путем военного вмешательства, то путем географического расширения.

Что же касается последствий югославской операции НАТО, которая обосновывалась как «содействие прекращению кризисной гуманитарной ситуации в Косово», то страхи натовских чиновников материализовались, но в противоположной форме. Не великосербский национализм пожрал «беззащитное албанское меньшинство», а преступные группировки этнических албанцев, за считанные годы превратившихся в довлеющую силу в автономном крае Косово, распространили щупальца наркотрафика, торговли людьми, контрабанды далеко за пределы края. В Косово разрушены 250 православных церквей и монастырей, сотни тысяч сербских уроженцев края стали беженцами. А в косовской столице Приштине между тем «благодарные албанцы» ставят памятник бывшему президенту США Биллу Клинтону, который в числе других лидеров альянса принимал решение о начале бомбардировок Югославии.

Впрочем, вернемся к отношениям между Россией и НАТО. События в США 11 сентября 2001 года придали новый импульс их развитию. В ходе реализации инициативы, проявленной президентом РФ Владимиром Путиным, в мае 2002 года было принято решение о преобразовании СПС в новый формат сотрудничества – Совет Россия-НАТО (СРН), в котором каждая страна-участница (на тот момент их было 20) имела право голоса. Участники Совета заявили, что Россия и НАТО сталкиваются с общими угрозами, которые требуют всеобъемлющих скоординированных ответов, и обязались разработать новые эффективные механизмы для сотрудничества, совместного принятия решений и осуществления скоординированных действий. Хотя Россия и не хочет видеть НАТО или Соединенные Штаты в качестве "мирового жандарма", она выразила желание сотрудничать с альянсом в противостоянии общим вызовам безопасности.

С обеих сторон была проявлена готовность к разностороннему сотрудничеству. Под эгидой Совета Россия-НАТО было создано и функционирует множество рабочих групп. В пресс-службе альянса затрудняются даже назвать их общее число – несколько десятков. Они занимаются практическими вопросами в самых разных конкретных областях – от проведения военных реформ и трудоустройства бывших военнослужащих до противоракетной обороны и борьбы с террористами. Как ни удивительно, но одним из самых успешных проектов специалисты считают обмен развединформацией между спецслужбами России и стран НАТО в сфере борьбы с терроризмом и наркоторговлей. Сегодня существует также совместный проект по подготовке кадров для антинаркотических структур Афганистана и стран Центральной Азии.

Казалось бы, многообещающие формы деятельности. Но одни проекты не доводятся до конца, не получают должного (возможного) развития. Было, например, с большой помпой подписано соглашение о спасании экипажей подводных лодок, терпящих бедствие. Однако дальше согласования диаметров аварийных люков на российской и натовской технике и решения других мелких вопросов дело не пошло – даже мало-мальски обстоятельных учений не проводилось. Другие проекты – например, координация усилий в создании совместной противоракетной обороны театра военных действий – вообще откровенно тормозятся западной стороной.

Это свидетельствует об ограниченности возможностей для сотрудничества в формате Совета Россия-НАТО. Первоначальный энтузиазм в отношении совместного противостояния общим угрозам и вызовам был несколько преувеличен, а ограничения объективны. Военно-политический характер альянса предопределяет круг возможных направлений кооперации. Но геополитические интересы крупнейшей державы альянса – Соединенных Штатов, мягко говоря, далеко не во всем совпадают с российскими. А более многообещающие направления плохо укладываются в «профильный» характер альянса.

Отдельная проблема – дефицит доверия в отношениях между Россией и НАТО. Он формировался десятилетиями на всех уровнях – как официальном, так и в общественном мнении – и не восполнен за годы существования новой России. Более 40% россиян убеждены, что Североатлантический альянс угрожает интересам России. А в западных газетах и журналах Россия до сих пор изображается в виде злобного медведя в фуражке со звездой. Частично это, конечно, можно объяснить предрассудками и инерцией мышления. Но, к сожалению, есть и более основательные причины.

В первую очередь это расширение членства в НАТО и военной инфраструктуры блока. Если альянс официально заявляет, что наша страна не относится к числу его противников, то почему игнорируется отрицательное отношение России к приему в НАТО все новых государств, расширению военной активности альянса в Восточной Европе, Прибалтике и Закавказье?

У российской озабоченности есть и международно-правовое обоснование. Еще одна из причин, не способствующих росту доверия к замыслам и намерениям наших атлантических партнеров, - это ситуация вокруг Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ). Подписанный еще до распада СССР этот договор регулировал соотношение военных сил между государствами-членами НАТО и странами Варшавского договора. После изменения геополитической ситуации в Европе договор потребовалось адаптировать к новым условиям, что и было сделано в 1999 году. Однако если Польша, Венгрия и Чехия, перейдя из одного военно-политического блока в другой, продолжают нести ограничения ДОВСЕ на их национальные вооруженные силы, то Латвия, Литва, Эстония и Словения, вступившие в НАТО в 2002 г. в ходе «второй волны» расширения альянса, свободны от таких ограничений, поскольку не подписывали договор. Многократные обращения российской стороны к своим партнерам по этому вопросу не нашли удовлетворительного ответа. А многолетние призывы России к своим западным партнерам ратифицировать адаптированный ДОВСЕ натыкаются на стену требований, не имеющих к нему прямого отношения (двусторонние соглашения России с Грузией и Молдавией о выводе российских войск с территории этих стран). Тем временем НАТО и США ведут неуклюжий курс на ускоренную милитаризацию Грузии и ее подготовку к вступлению в альянс, а также на создание военных баз в непосредственной близости от южных и западных границ России (в частности, в Румынии и Болгарии). Понятно, что это никак не способствует скорейшему выводу российских воинских частей из Грузии и Приднестровья.

В последнее время появился новый негативный фактор. Не просто, как принято говорить, «раздражающий», но способный повлиять на всю и так уже изрядно обветшавшую архитектуру европейской безопасности. Имеется в виду решительная поддержка натовским руководством планов США по развертыванию в Польше и Чехии элементов национальной системы противоракетной обороны Соединенных Штатов. Не углубляясь в эту тему, подчеркну, что бездумное проявление «атлантической солидарности» вряд ли будет содействовать росту доверия в отношениях между Москвой и Брюсселем.

Обратите внимание: хотя, безусловно, «для танца нужны двое», тем не менее все существенные положительные сдвиги в отношениях между Россией и НАТО связаны с проявлениями доброй воли российской стороны. А все откаты и кризисы – с действиями (или осознанным бездействием) НАТО, будь то «волны» расширения альянса, его военная акция в отношении Югославии, саботаж в отношении ДОВСЕ, поддержка размещения элементов американской ПРО в Европе.

Мы подошли к юбилею Основополагающего акта с неоднозначными результатами. Создан неплохой задел для совместной конструктивной работы в сфере обеспечения безопасности на европейском континенте, да и за его пределами. Россия готова к такой работе. Дело за нашими партнерами.

Автор - заместитель председателя комитета Государственной Думы РФ по энергетике, транспорту и связи (фракция «Единая Россия»).