Наблюдая за эскалацией конфликта вокруг таллинского «Бронзового солдата», не можешь отделаться от ощущения, что проблема не в одном лишь памятнике, и не только в эстонско-российских разночтениях истории Второй мировой войны и послевоенного периода. Действительно, к делу подключаются (сами или с подачи эстонцев) иностранные государства и ЕС в целом. Вот уже и шведы протестуют по поводу агрессивных действий против их посла со стороны толпы возле эстонского посольства в Москве, и официальный Таллин уже обратился в Брюссель с просьбой «наказать» Россию за «бесчинства».
На фоне приближающейся даты начала переговоров ЕС-Россия на высшем уровне в Самаре (намеченных на середину мая) все это представляется неким спектаклем, старательно разыгрываемым для того, чтобы оправдать срыв саммита. Или, по крайней мере, выхолостить его содержание, сфокусировав все внимание его участников исключительно на «злобе дня»: польском мясе, эстонском Бронзовом солдате, украинском внутриполитическом кризисе. Без сомнения, к делу будут подшиты и ДОВСЕ, о сомнительной целесообразности соблюдения которого (одностороннего, по мнению российских властей) заявил президент Путин, и вопросы размещения элементов американской ПРО в Чехии и Польше, и «стамбульские договоренности» относительно вывода российских военных из Приднестровья… Одним словом, в Самаре будут говорить обо всем, только не о стратегических перспективах отношений России с Евросоюзом.
Весьма любопытно, что подобное развитие событий, по-видимому, вполне устраивает и Москву, и Брюссель, и европейские столицы. Во всяком случае, об этом можно судить по тому старанию и той обстоятельности, с которой и в Европе, и в России раздувают упомянутые проблемы. Причем занимаются этим и официальные власти, и общественность с обеих сторон. Думается, что причина тут – полнейшее отсутствие стратегического видения будущего российско-европейских отношений и неспособность такое видение выработать (например, см. здесь).
Однако если для Европы такая ситуация может считаться приемлемой (хотя бы в силу наличия у ЕС такого мощного механизма преемственности и текущего управления, как КЕС), и Брюссель вполне может подождать «лучших времен» для определения системы своих отношений с Москвой, то для России терять время в пустых перепалках опасно. Дело в том, что в интересах обеспечения преемственности внешнеполитического курса, заложенного президентом Путиным, принципы взаимоотношений с Европой должны быть закреплены именно сейчас, до парламентских и президентских выборов в РФ. Оставлять такую «незавершенку» своему сменщику для Путина было бы весьма нежелательно.
Поэтому представляется, что в Самаре российская сторона вполне может выступить с инициативным планом развития отношений с Евросоюзом. Это важно хотя бы только в виде эффектного хода: выйти за рамки сиюминутных вопросов с тем, чтобы сформулировать максимально широкую программу диалога и взаимодействия лет на 15-20. Ни в коей мере, естественно, ни на что не претендуя (тем более что российская позиция на саммите уже наверняка сформирована), было бы, однако, интересно изложить некоторые предположения по возможному содержанию российских инициатив (если они действительно существуют).
Во-первых, европейская безопасность (в связи с ПРО, ДОВСЕ, Косово и «замороженными конфликтами» в СНГ). Почему бы не поставить вопрос таким образом, что все эти проблемы в новых условиях было бы целесообразно решать именно на уровне диалога РФ-ЕС, а не в ОБСЕ (которая, по российским оценкам, отработала свое), не с НАТО (которое продемонстрировало свое пренебрежение к ЕС в вопросе о ПРО и неспособность соблюдать договоренности по ДОВСЕ). Иными словами, Россия готова стать тем партнером, который поможет становлению действенной и действительно единой европейской политики безопасности. РФ и ЕС должны нести ответственность за стабильность континента. И в этом формате возможно найти развязки для всех проблем – ведь до сих пор они не найдены потому, что в диалоге РФ-ЕС всегда есть кто-то третий (не будем уточнять, кто).
Во-вторых, вопросы демократии, прав человека и т.п. Было бы логично развить идеи реформирования ОБСЕ и предложить создать на ее основе постоянно действующий «демократический диалог» на уровне РФ-ЕС. Речь могла бы идти о каком-то подобии предшественника ОБСЕ – Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) как постоянно действующего общественного форума по обсуждению «третьей корзины» Хельсинки (тех самых прав человека), но в адаптированном к нынешним реалиям варианте. Это должен быть именно общественный форум, основанный на общности демократических ценностей, держащий в фокусе внимания вопросы «чистоты» избирательных кампаний, ситуации, подобные эстонской и т.д. Главное – его неправительственных характер, недирективность его решений и равноправие участников (что-то вроде российской Общественной палаты). Цель затеи – отнять у ОБСЕ монополию на «гуманитарные вопросы», а также вывести неевропейцев за рамки диалога РФ-ЕС.
В-третьих, вопросы экономического сотрудничества. Здесь основой могла бы стать программа под условным названием «нефть и газ в обмен на технологии». Суть ее должна заключаться не в банальном обмене одного на другое, но в готовности России стать стратегическим партнером ЕС в деле становления и развития новой, экологической энергетики и экономики вообще. РФ и ЕС должны объединять не просто общие интересы торгового обмена (в этом случае контрагенты – продавец и покупатель – оказываются по разные стороны «прилавка-баррикады» и каждый стремится обмануть другого). Нас должно объединить общее экономическое и технологическое будущее. Только при этих условиях взаимозависимость сторон перестанет их пугать.
Предложенные элементы возможной российской позиции на переговорах с ЕС, конечно же, весьма условны. Более того, они преследуют одну из основополагающих целей европейской политики Москвы – отделить ЕС от США. Поэтому вряд ли они могут быть легко восприняты европейцами. Хотя – чем черт не шутит! Ведь альтернативой является переигровка столь же старой, традиционной партии: ЕС вместе с США против России (любопытно, что демократы, пришедшие в американский Конгресс, уже настаивали на том, чтобы прировнять «энергетический терроризм» к терроризму обычному – со всеми вытекающими последствиями).
Но главное, для чего нужна российская инициатива в Самаре – это до выборов перебросить мяч на сторону Европы. Пусть они ломают головы, что и как делать, что и как отвечать. В конце концов, у них голов больше.
