Мы продолжаем публикацию цикла статей Александра Храмчихина, анализирующего последствия разрушения однополярного мира для ключевых регионов планеты. Первая статья была посвящена Ближнему Востоку. Сегодня читайте о Дальнем Востоке.

Дальневосточные последствия разрушения однополярного мира будут не менее интересны, чем ближневосточные. Тем более что именно здесь находится главный претендент на роль нового гегемона.

До октября с.г. у Китая всё шло замечательно. Он чрезвычайно уверенно двигался к поглощению Тайваня предпочтительно мирным путём. Он намертво пристегнул к себе тайваньскую экономику, став его главным торговым партнёром. Более 70% всех тайваньских инвестиций и почти 40% его экспорта направляются в Китай, более 50% высокотехнологичных тайваньских товаров реально производятся в Китае. Гоминьдан уже, фактически, стал пятой колонной Пекина на острове, Чэнь Шуйбянь как политик обречён. При этом «для верности» Китай активнейшим образом развивает ВВС и ВМС для организации блокады Тайваня и, в крайнем случае, десанта. Очень показательным является тот факт, что Китай весной 2002 г. заказал в России 8 новейших ПЛ пр. 636 с условием их поставки до 2007 г. Для выполнения этого заказа пришлось задействовать сразу 3 судостроительных завода (в Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде и Северодвинске). Такая спешка однозначно свидетельствует о том, что Пекин планирует боевое применение своих ВМС в конце текущего десятилетия, причем главной ударной силой станет подводный флот (он будет применяться для блокады Тайваня, борьбы с ВМС Тайваня и, при необходимости, США). ПЛ доставляются в Китай не своим ходом, как обычно, а на борту специального плавдока с целью максимальной экономии моторесурса ПЛ. Предыдущая серия из 4 (а не 8) ПЛ строилась те же 5 лет на одном заводе (а не на трёх), причём лодки шли в Китай из Питера своим ходом. Тогда Пекин ещё не принял решения воевать. Теперь решение принято, поэтому техника приобретается в больших количествах в авральном режиме, при этом её очень берегут, чтобы в мирное время зря не изнашивалась.

В дополнение к подлодкам в прошлом году Китай заказал сразу 34 транспортных самолёта Ил-76, что должно было значительно повысить десантные возможности НОАК. Правда, благодаря нашим узбекским партнёрам (самолёты должны были строиться в Ташкенте), контракт сейчас благополучно срывается, до сих пор Китай не получил ни одной машины.

С Америкой Пекину всё стало ясно довольно давно. Посол КНР в ООН Ша Цзукан по поводу возможного вмешательства США в конфликт между Китаем и Тайванем в интервью британской корпорации ВВС в августе 2006 г. сказал следующее: «Население Китая в 6 раз больше, чем население США. Так что пусть американцы заткнутся и сидят тихо – так будет лучше для них. У США есть право самостоятельно решать внутренние вопросы, так пусть не суют нос во внутренние вопросы Китая. … Вопрос не в том, насколько велик Тайвань. Нам каждый сантиметр китайской земли намного важнее жизни наших солдат». Поистине, этот человек говорил «как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи».

Мысленно, видимо, уже «проехав станцию Тайвань», Пекин решил заглянуть дальше в будущее. И в сентябре провёл беспрецедентные по масштабам 10-дневные учения Шэньянского и Пекинского военных округов НОАК, двух самых мощных из 7 китайских ВО. Именно эти округа прилегают к границе с Россией, Шэньянский противостоит Дальневосточному, а Пекинский – Сибирскому ВО ВС РФ. В ходе учений подразделения Шэньянского ВО совершили бросок на расстояние 1000 км на территорию Пекинского ВО, где провели учебное сражение с частями этого округа. Передислокация проводилась как своим ходом, так и по железной дороге. Целями учений стали отработка навыков маневрирования армейскими соединениями (соединение – это от бригады и выше) на большом удалении от мест базирования и повышение уровня управления тыловым обеспечением войск.

Подобный сценарий учений – это подготовка к войне с нами, других вариантов здесь просто нет. Причем отрабатывались наступление, а не оборона. Применительно к Тайваню указанный сценарий не имеет смысла. Отрабатываются классические глубокие наступательные операции на суше, в горно-степной местности, их объектами для Китая могут быть лишь Россия и Казахстан. Третьего не дано. Кстати, рельеф той местности, где проходят учения, аналогичен забайкальскому, а 1000 км – это как раз от российско-китайской границы по р. Аргунь до Байкала.

Тут-то и случились северокорейские ядерные испытания. Ничего неожиданного в них не было – кроме истерической реакции Пекина, чуть ли не более жёсткой, чем реакция Вашингтона. Сокращение поставок в КНДР продовольствия и энергоносителей и даже строительство стены на корейско-китайской границе свидетельствуют о том, что реакция не была наигранной, Пекин взбесился всерьёз.  

Китай уже давно и упорно, хотя не очень заметно, создаёт свою сферу влияния в мире, руководствуясь, в первую очередь, экономическими мотивами. Идеология практически игнорируется. По крайней мере, ни коммунизм, ни, тем более, демократию, Китай никому навязывать не собирается, а вот антиамериканизм – это хорошая основа для дружбы с ним, хотя и не обязательная. Китай начал весьма активно проникать на Ближний Восток, в Африку и даже в Латинскую Америку.

КНДР же входила в сферу влияния Китая ещё со времени корейской войны. Многие десятилетия эта сфера влияния и состояла из одной КНДР. В Пекине эту страну рассматривали как буфер против США. Возможность «отрыва» параноидального чучхейского режима китайским руководством, видимо, никогда даже не рассматривалась, особенно после краха СССР. Пхеньяну просто некуда стало деваться. Исходя из этих соображений, в Пекине, возможно, решили, что эту страну можно просто аннексировать. Весь мир только вздохнёт с облегчением от того, что могучий цивилизованный Китай наконец-то решил проблему сумасшедшего «Великого Руководителя». Расстроится лишь Южная Корея, лишённая возможности воссоединить страну, но кто ж её будет слушать, особенно в ситуации краха американской гегемонии.

В начале сентября был опубликован доклад Китайской академии общественных наук (специфическая структура, созданная для формирования официальной идеологической платформы, включающей «возврат истинно китайских территорий»), содержащий утверждение о том, что древние государства Чосон, Киджа, Пуё и Пархэ, на территории которых сегодня расположена Северная Корея, а также часть Южной Кореи, в древности входили в состав Китая. Это уже была прямая заявка на аннексию. Через месяц в КНДР прошли ядерные испытания.  

Пугать этими взрывами Америку сейчас совершенно бессмысленно. Возможность проведения военной операции против КНДР в США не рассматривалась ещё до того, как стало очевидным иракское фиаско, поскольку минимальные потери в ходе такой операции составят 100 тыс. чел. С другой стороны, дотянуться до США с помощью МБР Северная Корея явно никогда не сможет, да и незачем. Наконец, более или менее очевидно, что и кормить чучхейцев Вашингтон тоже не будет, он и так непомерно много тратит на Ирак и Афганистан. Можно, конечно, напугать более близких Южную Корею и Японию, но в Токио взрывы вызвали обратный эффект – там преобразуют Силы самообороны в полноценные ВС и заговорили о создании собственного ядерного оружия. Похоже, что главной целью ядерных испытаний стал Китай. Пхеньян показал Пекину, что не хочет быть аннексированным. Кстати, если до США северокорейские ракеты, скорее всего, не долетят никогда, то до основных центров Китая (включая столицу) – хоть сегодня. Правда, совершенно не факт, что ядерные заряды, созданные в КНДР, могут быть установлены на ракеты или даже подвешены к самолётам (что проще).

За истекший со времени испытаний период в некоторых СМИ уже появились сведения о возможном сговоре между Пекином и Вашингтоном насчёт прямой оккупации КНДР силами НОАК (либо с последующей аннексией, либо с созданием в Пхеньяне уже действительно чисто марионеточного режима). Для Америки исчезнет северокорейская проблема, кроме того, она может рассчитывать на то, что из-за корейской операции Пекин хотя бы на время отложит поглощение Тайваня. Что касается Китая, то для него это будет принципиально новый шаг – реальное участие в мировой геополитической игре и реальное расширение своей территории, что может стать прецедентом. С военной точки зрения только НОАК способна провести подобную операцию. Она мобилизует несколько миллионов военнообязанных безработных, которые за пару недель пройдут до 38-й параллели. Миллион-другой своих и столько же корейских трупов для Китая проблемой не является, а уж Америка тем более не расстроится. Япония тоже посчитает такой вариант наименьшим злом. Категорически невыгодно такое развитие событий только для Южной Кореи (это очевидно) и для России.

Во-первых, нам невыгодно это как прецедент «возвращения исконно китайских земель», поскольку большинство таких земель, с точки зрения Пекина, принадлежит России. Во-вторых, китайские войска окажутся уже не только к западу, но и к югу от Владивостока, делая положение ТОФ совершенно невыносимым. Наконец, подобный вариант сделает невозможным создание объединённой Кореи.

Выгоднее всего для России было бы мирное объединение Кореи. Разумеется, под эгидой Сеула, но с предоставлением высоких постов представителям руководства КНДР. Новая страна уже не могла бы быть столь безоглядно проамериканской, как до недавнего времени Южная Корея. И по историческим, и по экономическим, и по геополитическим причинам объединённая Корея рассматривала бы в качестве соперников Китай и Японию. И лишь с Россией у неё нет противоречий, Москва становилась бы её естественным союзником в регионе. Корея стала бы своеобразной «дальневосточной Индией» - страной с очень мощным военным и экономическим потенциалом, совершенно независимой в политическом отношении.

Для нас дополнительная польза союза с объединённой Кореей была бы в возможности продления на её территорию Транссиба и трубопроводов, а также в привлечении на Дальний Восток и в Сибирь корейской рабочей силы взамен китайской. Корейцы работают не хуже, при этом не угрожают экспансией (хотя бы потому, что даже в объединённой Корее население будет вдвое меньше, чем у нас).

При этом сегодня только Россия может служить посредником между Пхеньяном и Сеулом. Во-первых, только она по-настоящему заинтересована в мирном объединении Корей, во-вторых, только она теперь сохраняет нормальные отношения с обеими Кореями.

Осталась самая мелочь – реализовать этот сценарий при отсутствии соответствующего опыта (да и самого понимания проблемы) и наличии противодействия со всех сторон.