23 сентября во время премьеры спектакля "Королева красоты" в Театре Вахтангова (в рамках фестиваля "Новая драма") начался пожар. Прямо по ходу действия загорелся задник декораций. Огонь по-быстрому залили еще до приезда пожарной команды, зрителей вывели, никто не пострадал.
Да и вообще, в сущности, ничего особенного не случилось. До последнего публика спокойно сначала дышала дымом, потом наблюдала за огнем, захватывающим все новые и новые фрагменты сценографии Эмиля Капелюша, но до того, как актеры покинули сцену и в зале дали свет, только одна женщина быстро вышла из партера в коридор, все остальные (а это, даже при закрытом по замыслу режиссера амфитеатре и балконе - человек триста, заполненный до отказа партер) сидели на местах, в лучшем случае обмениваясь вопросительными репликами, а по большей части просто невозмутимо ожидая, что же будет дальше. И потом еще долго не расходились, общаясь в фойе и на крыльце.
И подобная реакция, если вдуматься - совершенно естественная для сегодняшнего театра. Такого театра, где за неумением покорить зрителя качественной драматургией и актерским мастерством, публику удивляют как умеют: бросают в нее песком, катают камни, дымят, плещутся водой. В спектакле "Королева красоты", кстати, и вода тоже течет, самый настоящий дождь льется по ту сторону оконного стекла, сочетание огня с водой смотрелось очень эффектно, неудивительно, что в реальность пожара никто не поверил. Тем более, что и актеры на сцене, исполнительница главной роли Юлия Рутберг и ее партнер, поначалу недооценили серьезность ситуации и, даже зная, в отличие от зрителей, что происходит нечто, ни драматургом, ни режиссером не предусмотренное, продолжали играть, импровизируя текст в соответствии с развитием ситуации: "Пожар?" - "Наверное, в соседнем доме".
Причем репертуар театральных "спецэффектов", вроде бы, богатый (от открытого огня до матерной ругани), на самом деле - ограничен и давно исчерпан. Вот и в этом спектакле, прежде чем убить свою вредную мать сковородкой в финале пьесы, героиня Юлии Рутберг должна была так плескать в нее огнем из сковороды, чтобы пламя (как рассказывают те, кто видел спектакль накануне на предпремьерном прогоне) растекалось по столу. Видно, на этот раз с противопожарной безопасностью просчитались - но в принципе, что-то подобное можно наблюдать сегодня практически в любом спектакле, особенно претендующем на статус модного и современного.
В сегодняшнем театре, где не существует никаких эстетических канонов, не говоря уж о канонах нравственных (а они необходимы если не для того, чтобы различить профессионализм и талант от шарлатанства и бездарности, то хотя бы даже для того, чтобы каноны можно было нарушать - современным авторам и режиссерам уже нечего нарушать, и любой "новатор" обречен следовать штампам с еще большей неизбежностью, чем упертый "традиционалист"); где зритель морально и физически готов увидеть и услышать что угодно, хоть голую жопу, хоть матерный стишок, хоть говно на палке - в случае, если начинается настоящий пожар, публика не то что не бежит в панике, она даже повышенного интереса к происходящему не испытывает: подумаешь, пожар - мало ли, чего мы только не видали, наверное так и надо, так и задумано, режиссерское решение, да не слишком оригинальное к тому же... И более того, даже если в глубине души и испытывает страх - подавляет его, размышляя про себя: я сейчас поддамся на провокацию и окажусь в дураках, это же режиссер нарочно придумал, чтобы меня из равновесия вывести, так нет ему! я человек бывалый и не такое вытерплю! (Хотя в случае с пожаром на "Королеве красоты" подозрение должно было вызвать уже то, что пожарные за сценой театра им. Вахтангова кричали, но не матерились, а обходились лексикой вполне нормативной, что для "новой драмы" нехарактерно.)
Итог общепринятых в современном театре игр с огнем (в прямом и переносном смысле) - как в сказке про мальчика, который слишком часто кричал "волки! волки!" Да это ведь не только театра касается. Когда-нибудь будет и такое: солнце погаснет, вода в морях обратится в кровь, явятся четыре всадника, а город подумает - ученья идут.
