Убийство заместителя председателя ЦБ РФ А.А. Козлова произвело столь сильное действие на общественное мнение не только потому, что всякое убийство высокопоставленного чиновника воспринимается как признак хрупкости государства (а за ним - и общества) перед преступным вмешательством. Террористы прежнего времени, специализировавшиеся не на рядовых обывателях, а на верховных сановниках, для того и убивали - чтобы показать слабость (или даже обреченность) государства перед пулей и бомбой.
В этом смысле преступные покушения такого рода будут всегда, доколе существует государство - враги у него всегда найдутся. Оптимистическая вера редакции "Ведомостей" - "Система госуправления должна быть такой, при которой должность определяет чиновника, а не чиновник - должность: тогда от смерти конкретного человека никак не изменится ситуация, а его убийство будет бессмысленно" - мало сообразуется с фактами. Покушения на важных сановников случались и случаются также и в странах с вполне налаженной и при этом вполне демократической государственной машиной. Взять хоть ФРГ в 70-80-е гг. - парализованный в результате давнего покушения глава германского МВД В. Шойбле может это подробно изъяснить. Про покушения на президентов США и поминать излишне. Это не говоря о том, что сама концепция безличности государственной машины как панацеи от убийств в принципе отрицает политическое творчество и политический (да хотя бы и всего лишь управленческий) гений, который по определению уникален, и, следственно, устранением его носителя можно добиться многого. Государственная машина, состоящая исключительно из безличных винтиков - незаменимых нет, возможно, более устойчива к вызовам террора, но не слишком устойчива к вызовам времени, каковые периодически востребуют не винтиков, но гениев.
Однако, при том, что панацеи нет и не будет, при том, что пуля и бомба всегда будут входить в профессиональные риски государственного мужа, есть покушения и покушения. Террористические действия одиночек будут всегда и не составляют особой приметы времени. Непредвиденные последствия хитроумных полицейских провокаций (чем, похоже, было убийство Столыпина), скорее всего, тоже пребудут с нами вечно. Склонность спецслужб играть и заигрываться - неизбывна. Склонность иностранных держав втихаря организовывать апоплексические удары, а затем выражать искренние соболезнования тоже нельзя считать заведомым и невозвратным пережитком прошлого - всякое может случиться.
Но есть и убийства, носящие на себе неизгладимый отпечаток эпохи. Банки, деньги, никакой политики, наемные злодеи, жертва выходит из подъезда или входит в подъезд, контрольный выстрел, брошенный пистолет - это все-таки визитная карточка именно ревущих 90-х. И поскольку ревущие 90-е не являются - хотелось бы надеяться - универсальным образцом на все эпохи, на избавление хотя бы от убийств такого рода все и надеялись. Благо, как раз тут пример более благоустроенных стран является вполне вдохновляющим - там этого и вправду уже известное время, как вовсе не наблюдается.
Потрясение, принесенное убийством А.А. Козлова, тем и объясняется, что оно проходит по разряду преступных покушений с конкретной - конкретнее некуда - временной окраской эпохи красных пиджаков. В принципе никто и никогда не застрахован от рецидивов прошлого, на что и можно было бы указать в успокоение страстей, однако здесь власть со своей пропагандой попала в ловушку, которую сама себе подстроила. Будь официозный и - в особенности - полуофициозный взгляд на постсоветскую историю чуть более взвешенным и чуть более историческим, присутствуй там хотя бы толика взгляда на историческую неизбежность хаоса 90-х, равно как и на неизбежность трудного и постепенного его изживания, изживания, отнюдь не исключающего осклизания в ту же грязь, - убийство зампреда ЦБ, оставаясь делом гнусным и отвратительным, не переворачивало бы официозную картину сегодняшней России.
Однако пропагандисты пережали с черно-белым тезисом-антитезисом - "Были ужасные 90-е, когда все только и делали, что резали, грабили, стреляли и торговали родиной, но тут явился Путин - и построил современную Россию". Растерзанная и издыхающая Россия лежала в агонии, тьма господствовала беспредельно, но тут явился salvator Russiae В.В. Путин, и с ним все ожило и воспрянуло. Все критические замечания по поводу не вполне благоприятных тенденций нынешней жизни купируются в рамках такой риторики всепобивающим возражением - "Вы хотите назад в страшные 90-е?" (resp.: "Вы хотите возвращения гнета помещиков и капиталистов?").
Риторический прием эффективен, но только до тех пор, пока приметы столь торжественно похороненных 90-х не вылазят наружу. Если они вылазят столь наглядно, как это случилось возле дворца спортивных игр "Спартак", это очень сильно обесценивает всю риторику нынешнего царствования. "И где же тут окончательный расчет с проклятым прошлым, каковым расчетом нам все уши прожужжали, оправдывая им любые глупости и низости нашего времени?". Неумение льстецов сохранить и в подлости осанку благородства делает крайне уязвимыми не столько льстецов - они при любом режиме процветут, - сколько объект, избранный ими для неумеренного восхваления.
