Глава Минэкономразвития Герман Греф сообщил, что спор между федеральной и московской властью за крупные объекты недвижимости в центре Москвы завершен. В споре этом победила столица. Манеж, Гостиный двор, ЦУМ и ГУМ перейдут в собственность Москвы. Сюжет незамысловат: несколько лет шла битва, Лужков напирал, что, мол, Москва финансирует эти объекты и имеет на них полное и неотъемлемое право, федеральное правительство в лице Грефа отвечало, что финансирование незаконно, никто ничего не понимал, вокруг ударными темпами шли стройки и реконструкции, стыдливо прикрытые полотнами с труднопроизносимыми именами ДСУ, СУ, единого заказчика, подрядчика и субподрядчика. И вот - финита, Кремль осадил назад. Лужков торжествует - положение де-юре сравнялось с положением де-факто.
Арихитектурный стиль московского правительства сделался совершенно неотличим от политического: сожженный дотла Манеж восстановлен и вроде бы похож на настоящий не менее, но и не более, чем ПМК ХХС похож на Храм Христа Спасителя, однако образованная публика с истошными криками хватается за сердце: "Новодел! Кошмарный, безвкусный новодел!". Де-юре памятник архитектуры, де-факто - кошмарный новодел. Впрочем, в обществе, в более широких его слоях, чем фрустрированные элиты, все эти годы существовал и продолжает существовать определенный консенсус по этому поводу: лучше уж выкрашенные золотой краской фальшивые фасады, чем ветер, гуляющий в гнилых перекрытиях. Лучше подобие рыночной экономики под древнеегипетским фараонским патронажем АФК "Система", чем отсутствие на посту мэра дорогого Юрия Михайловича. Новодел вместо Москвы - стиль эпохи.
Лет пять назад казалось, что эпоха заканчивается. Пришел Путин, привел питерских, все заговорили о переносе столицы, Лужков в ответ заполнил собой весь третий телевизионный канал, требуя дополнительных денег за исполнение Москвой столичных функций, и это волнение градоначальника было истолковано как волнение в буквальном смысле слова: "Боится! Вот ужо!". Прошло несколько лет - и выяснилось, что ничего не ужо, Москва осталась там же, где и была, Питер и подавно, отреставрированные к трехсотлетию фасады на Невском отваливаются при первом же порыве холодного ветра с залива. Столичные функции выполняются неукоснительно. Кто-то недавно сочинил даже, что у Лужкова рак, но эта утка была агонией контрпропаганды.
Некоторые долго еще надеялись, что федеральное правительство - непримиримый борец с новоделом. Мол, Комитет по культуре Москвы, понятное дело, ничем, кроме Газманова и денег на реконструкцию старых зданий, жильцы которых будут вышвырнуты в Самое Южное Бутово, не интересуется, но ведь федеральный министр культуры Соколов человек интеллигентный, бывший ректор Консерватории, а Кудрин и Греф с одной стороны, или Сечин - с другой, или Медведев - с третьей, да и сам Путин происходят из культурной столицы, они-то в обиду Москву-матушку не дадут, они защитят, они уж как-нибудь, методом червячной передачи, сдвинут незыблемую глыбу в кепке с насиженного места хотя бы на несколько градусов - и появится хоть какая-то возможность дышать. Но питерцы оказались людьми прагматическими и соредоточились на газо-нефтяных компаниях и Стабфонде.
Нельзя, впрочем, сказать, чтоб символические ценности их вовсе не интересовали. О, нет. Они, например, запретили упоминать доллар всуе. Из ходящей по рукам зеленой бумажки сотворили еврейского Б-га. В таком случае и Юрия Михайловича, соорудившего на месте бассейна "Москва" фальшмраморного Христа Спасителя, следует считать первейшим защитником и хранителем исторических и культурных ценностей. И решение задыхающегося от нефтяных прибылей федерального правительства передать Москве в эффективную собственность ЦУМ, ГУМ, Гостиный двор и Манеж остается признать единственно верным.
