Итак, злополучный процесс по делу об убийстве в 2004 году 9-летней девочки Хуршеды Султоновой, совершенном в Петербурге бандой нацистов, близится к своему логическому финалу. Детище либеральной мысли, суд присяжных, вынес формально обвинительный, а на самом деле оправдательный приговор убийцам, признав их виновными лишь в хулиганстве. Один из них и вовсе оправдан, прочие же – приговорены к мягчайшим срокам от полутора до пяти лет. Адвокаты противоположной стороны, конечно, подали апелляцию, однако сам факт налицо: этническая солидарность оказалась для присяжных куда важнее такой мелочи, как убийство ребенка. Губернатор Матвиенко, которая еще два года назад обещала взять дело под личный контроль, в своем официальном заявлении пробормотала что-то невнятное о том особом мнении, что имеется у нее по этому поводу, а еще о том, что правосудие, дескать, все-таки восторжествует. Хотя куда уж ему торжествовать больше, с точки зрения формальной-то логики – присяжные были той самой «европейской мерой», с помощью которой всевозможные правозащитники думали усмирять государство, и вот им ответ: убийство детей отныне считается хулиганским поступком, вроде разбитого стекла.
А вот другая история, произошедшая без малого 70 лет назад, цитирую:
«Вот, например, что произошло 29 апреля 1936 года со слушателями «Центральной школы национальных меньшинств», что в «доме Фамусова» на Пушкинской площади. Студенты Абдулаев, Исмаилджанов и другие возвращались с торжественного первомайского вечера в прекрасном настроении и пели узбекские песни. К ним подошли Кузьмичев, Бекасов, Медведев, Зорин и другие, всего шестеро, и стали обзывать их чурками, азиатскими мордами и прочими малоприятными словами. Один из узбеков по фамилии Нурутдинов попытался разъяснить хулиганам политику партии в национальном вопросе, но кто-то из «старших братьев» его толкнул, и он упал. Хулиганы разбежались. Около общежития хулиганы снова напали на узбеков. В руке у Кузьмичева на этот раз был нож, у Бекасова – камень, а у Зорина – палка. Они стали бить Мамедова, ударили ножом в горло Абдулаева и в плечо Исмаилджанова. К счастью, Абдулаев остался жив. Хулиганов арестовали. Кузьмичев 22 июня 1936 года был приговорен к расстрелу…»
Вот так решался вопрос об убийствах на этнической почве при старом режиме. Теперь же, вопреки километрам и километрам заявлений о том, что путинский режим, мол, узурпировал власть и полностью подчинил себе судебную систему, мы видим нечто прямо противоположное: власть, в действительности, не контролирует в суде почти ничего. Дела, подобные «таджикской девочке», внимательно отслеживаются западной прессой, активно используются в антирусской пропаганде – и уж казалось бы, имей вымышленная российская диктатура хоть каплю правдоподобия, в исход такого процесса непременно вмешались бы. Ведь только сумасшедший мог бы заподозрить Путина ли, Матвиенко, или главу МВД Нургалиева в тайных симпатиях к нацистам – всем им крайне невыгодна нынешняя петербургская слава главного города скинхэдов (а убиты там за последнее время еще и студенты из Кореи, Вьетнама, Камеруна, плюс известные дела Н.Гиренко и Т.Качаравы, плюс нападение на еще одну девочку уже совсем недавно). Но сделать начальство все равно ничего не может, коль скоро присяжные у нас сочувствуют фашизму, и не скрывают этого.
Каков же выход из этой коллизии? Похоже, что единственным решением был бы отказ от ложно понятой «демократии» в пользу взятия всего сколько-нибудь идеологически заряженного судопроизводства под тотальный контроль власти. Упускать подобные дела из рук для Кремля сейчас – это почти то же, что позволять нефтяным или телевизионным компаниям делать все, что им вздумается, а последнее, как мы знаем, в России, к счастью, не приветствуется. Усиление роли государства в суде, отказ от вреднейшей для России практики суда присяжных был бы, разумеется встречен с негодованием на Западе – но для того-то и нужен грамотный пропагандистский аппарат, чтобы обьяснять и доказывать тамошнему общественному мнению простейшую истину: про единственного европейца, которым у нас, как известно, является правительство. Чудовищные обстоятельства дела Хуршеды Султоновой, и особенно вынесенный присяжными приговор – это 100% точный пример, на котором можно убедить любого иностранца, что рецепты Кондолизы Райс к России не подходят.
Но бюрократия наша, к сожалению, «зажует» решительно все – и возможный пересмотр несправедливого приговора, и подходящий момент для централизованного вмешательства в судебное самоуправство, и нацистский разгул в Санкт-Петербурге, и все поводы к изменению общественного мнения на Западе. Надеяться на осуществление каких-либо «мер», будучи в здравом уме, не приходится. Ведь это только газете «Вашинтон Пост», фонду «Международная амнистия» и Михаилу Касьянову кажется, что в России царит диктатура. А на деле – это попросту «манная кашка», а никакое не самодержавное правление. И потому дождаться для питерских нацистов настоящего приговора нам, увы, не светит.
