«Но люблю кварталину. Вот истинный демократ. Кричит осипло:
- Рожу разможжу!!
Береги, миленький. Стой, миленький. Тащи, родименький, его в участок. В клоповник его».
Розанов
Конкурентноспособные
И вот они приходят. Первым делом брезгливо окидывают местность: тускло у вас, знаете, скучнятина. Нехватка джинсов и жевательной резинки, закрытое общество, агрессивно-послушное большинство, придушены свободы, отсталость, полицейщина и экономический спад. Так за чем же дело стало, вам ведь так не нравится серость! Вместо ночного клуба посевная, а ее не станцуешь; наяву инструкторы по воспитательной работе в обтерханных пиджачках, а снятся-то сплошь вышколенные половые, радушно кредитующие банкиры, услужливый бог из машины в визитке, отворяющий массивную, с львиной головой, дверь в цивилизацию. Но наутро по новой - убогие достижения, ползущие передовики производства, кабыздохи-пенсионеры, бдящие на страже подъезда и анонимно-чахлого растения в кадушке. Так не угодно ли отправить этот не по сроку зажившийся мир ко всем чертям? – спрашивают у вас. Только то и требуется, что «выйти на площадь», а там уж мы поможем. Дальнейшее – вы предоставьте нам.
И они помогают. На свой лад, разумеется. Программа везде одна и та же: конкуренция, рентабельность и веселое словечко «оптимизация». А подразумевается под этим вот что: промышленность, сельское хозяйство, вообще производство как таковое, образование, врачи, стройки, наука, дети, пенсии – «этого теперь ничего не нужно». Ибо нерентабельно и неконкурентоспособно. Есть в бюджете бывшей страны две-три строчки, державшие все? – вот их и оставить, вовремя приватизировав, благо «конкурентоспособные» уже подставили теплые лапы. Что до всего прочего, то это хлам, мешающий «открытой экономике» и «законам свободного рынка», согласно которым бусы и зеркальца пойдут нескончаемым импортом к вам, прибыль же от значимых «активов» отправится обратным потоком от вас, туда, откуда растет в мире капитализм (думаете, у него нет прописки по месту жительства? еще как есть, любые ценности обусловлены географически). Ну а «оптимизировать», то есть отбрасывать в качестве ненужных расходов, придется добрых-доверчивых 90% населения – тех самых, что обменяли постылую посевную на «свободу слова» и массивную, с львиной головой, дверь, которая и закроется перед вашим носом за теми, кто придумал для всех простодушных мира сего «свободную торговлю» и «безграничную конкуренцию».
Впрочем, вот еще что: утешать попавших под каток «реформ» прописано лошадиными дозами национализма – единственного лекарства для народа, признаваемого сторонниками неукоснительно платных медицины и образования. Покуда «Ост-индские торговые фактории» и покровительствующие им царьки из бывших первых секретарей будут осваивать нефтеперерабатывающие заводы и газовые трубы, для вас, касатики, тоже найдется занятие по чину: насаждать ту незалежную и несгиневшую племенную гордость, торжеству которой так мешал проклятый социализм. Несть ни хуту, ни тутси, но одна лишь эксплуатация трудового человека человеком рентабельным - учил забытый Ильич. Есть! Есть! – радостно вопят обретшие родимую дикость ряженые – и спешно занимают, попутно грызясь друг с другом, очередь на фольклорную ярмарку в Брюсселе и Вашингтоне. Зачем им Пушкин, космодром, университет, трибуна в ООН, удар ботинка по которой сбрасывал с потолка люстры на верхних этажах «Эмпайр Стэйт»? Для жизни в «открытом обществе» хватит и связки амулетов: один повязать на шею перед жертвенником бога Мизеса, бога Хайека и кровавой богини Айн Рэнд, другой – в память о доблестных воителях из СС и вермахта, давно еще пытавшихся вернуть заблудшие народы «в рынок», третий – покрасоваться, когда кувыркаешься перед белым господином, четвертым помощником госсекретаря, заехавшим отпраздновать очередную победу конкурентоспособности.
Так вот и шло у помощника того все складно и верно, страна за страной, и вроде бы захватило Белоруссию - когда б не попался на пути «рентабельных» бывший шкловский председатель совхоза Лукашенко, человек несговорчивый. Один во всей империи зла не захотел сдаваться.
Кто содержит излишнюю численность
Чтобы вполне понять цели тех, кто сейчас в Минске корчит из себя «сторонников демократического выбора» и «защитников свободы от тирана», достаточно послушать их собственные выступления. Без всяких усилий государственной контрпропаганды, эти… не сказать, чтоб совсем уж люди, но, во всяком случае, имяреки рассказывают именно то, зачем их послали, а вовсе не то, что желал бы услышать народ. Похвальная искренность, исчерпывающе объясняющая общие 10%, полученные совокупными усилиями белорусской оппозиции в это воскресенье. Вот, например, некто Богданкевич, почетный председатель Объединенной гражданской партии –
«Наши интеллектуалы, в целом, считают, что нам нужно идти цивилизованным путем. То есть привлекать ресурсы извне… создавать новые, более эффективные рабочие места, не содержать за счет кучки эффективных предприятий убыточный сектор. У нас убыточный сектор ведь не только в сельском хозяйстве (в сельском хозяйстве доля убыточного сектора в отдельные годы доходит до 90%), у нас убыточна и промышленность. Она вся содержится за счет тех доходов, которые мы имеем от отдельных отраслей, прежде всего от нефти и химической промышленности. Есть отдельные очаги высокорентабельного производства. Во имя социальной стабильности содержится излишняя численность на предприятиях, на заводах. И народ доволен и счастлив».
Вслушайтесь в откровения этой почетно председательствующей гиены. Она даже не пытается обмануть вас отвлекающим лаем про «социально ориентированный капитализм», «смену проклятой диктатуры на социал-демократию шведского типа», не пытается заявить нечто завлекающее, требующее долгого, утомительного разоблачения в жанре политэкономических дебатов. Нет, все строго по списку.
1. Сейчас в Белоруссии все очень плохо. Народ, видите ли, преступно «доволен и счастлив», а власти жертвуют «высокорентабельностью» во имя социальной стабильности.
2. Режимом Лукашенко «содержится излишняя численность» на предприятиях (это и сельского хозяйства, вестимо, касается). Формулировка про «численность» прекрасна уже сама по себе, напоминая о таком борце за оптимизацию прибылей мыловаренного дела, как г-н Эйхман и другие его коллеги по высокорентабельному концлагерному предприятию.
3. Выход ясен – «цивилизованный путь», сметающий принадлежащих к убыточному сектору, то есть всех, кроме тех, кому сами Богданкевич и Ко, придя к власти, отрежут рентабельные ломтики.
О том же, но чуть более аккуратно, сообщает избирателю и провалившийся «демократический кандидат» Милинкевич –
В Беларуси с приходом Лукашенко были приостановлены реформы, был даже процесс реприватизации, и мы фактически вернулись к социализму с командно-плановой экономикой. Конечно, нам нужно возвращаться к рыночной экономике, хотя реформы сейчас будет проводить значительно труднее, чем это было в 90-х годах, мы потеряли очень много времени.
Вопрос о том, зачем и, главное, кому нужен «возврат к рыночной экономике», в этом монотонном контексте немыслим. Надо признать, неолиберальную шарманку заело: раньше, в 1990-м, идеологи «жизни по средствам» для всех, чьим трудом эти средства изыскиваются, но не для тех, кто сию этику проповедует, держались живенько. Они красочно разоблачали и вправду дремучих обитателей начальственных кресел, манили, зазывали, увещевали с таким видом, что можно было на минуту забыться и представить: перед вами завзятые нестяжатели, а вовсе не друзья реформ, готовые вскорости убыть на Каймановы острова со всей кассой. Теперь изрядно проржавевший робот-пропагандист уже не тычет вам в бороду фотографией надежи-Рейгана. Он ничего уже не обещает. Глазки в прорезях тускнеют, механический голос, не обращая никакого внимания на то, что его никто не желает слушать, а чаемая «площадь несогласных» пуста, вещает о том, что «реформы сейчас будет проводить значительно труднее». Трудности обещаешь, автомат по выдаче свободы, шипучая, приходить со своим стаканом? А не наподдать ли осточертевшей чушке сапогом квартального надзирателя, благо все равно на дворе социализм, со свойственным ему, как мы знаем, деспотизмом полицейского государства? Да и то будет лишнее – белорусы ценят свою «командно-плановую экономику», и променять ее на высокорентабельный мор и глад готовы, кроме штатных единиц робототехники противника, лишь некоторые излишне романтические недоросли, да еще раритетные незалежные индейцы белорусских джунглей, племенной вождь которых, Зенон Позняк, не воспринимается всерьез даже в дружеском кругу роботов-реформаторов. Чем же столь любезен своему народу команданте Лукашенко, и за что так ненавидят его рыночно озабоченные? А вот чем -
«Ограждая внутренний рынок от импорта высокими таможенными пошлинами, регулирующие органы страны создают комфортные условия для своих предприятий потребительского комплекса. Тем более, что в Европейский союз и Всемирную торговую организацию белорусы не стремятся, поэтому могут позволить себе включить на полную мощность тарифное и нетарифное регулирование и оградить свои компании от ненужной конкуренции. Причем это регулирование распространяется не только на пищевые концентраты, обои и пальто – под надежной защитой государства находятся производители холодильников и даже телевизоров». (Григ. Гриценко, «Экономический актив белорусского президента»).
Такое, знаете ли, не прощается! Да, за белорусским режимом числится множество кровавых злодеяний: выплата зарплат и пенсий, строительство школ и домов для неэлитных жильцов, сохранение русского языка, а не насаждение мифического белорусского, etc. Но протекционизм в экономике, недопущение клацающего зубами от нетерпения «открытого общества» на нетронутые еще рынком просторы, сохранение всех, а не только милостиво оставленных мировым разделением труда производств – это уже поистине невыносимо. Священный принцип «здесь транзит и военные базы, там качаем нефть, там фабрика с зарплатами по доллару в год, а к нам доставляется чистая прибыль» должен соблюдаться строго. Именно поэтому, а вовсе не в силу порочных диктаторских свойств, должен быть разрушен режим Лукашенко. То ли дело Ниязов-Каримов-Назарбаев – известные демократы и свободолюбцы, чтящие, между тем, законы рынка. Так что обуздать тирана, самым наглым образом дающего, вопреки требованиям экономической целесообразности, выжить своему населению, промышленности, сельскому хозяйству - долг каждого цивилизованного человека.
Нужное гиблое дело
И вместе с тем, приходится признать, что 82%, полученные Лукашенко на очередных выборах, не спасут его обреченное государство. Белорусское КГБ, соблюдая все параноидальные традиции осажденной крепости, ищет и находит заговорщиков, пришлых агентов и подрывников, которые то ли что-то фальсифицировали, то ли недовзорвали. А ведь истинную причину грядущих потрясений указывают все те же оппозиционеры, с их механическим правдорубством. Вот Богданкевич -
«Нельзя сказать, что среди номенклатурных работников нет разумных людей. Там, безусловно, они есть.
Абсолютное большинство элиты ни режим Лукашенко, ни его экономическую модель не поддерживает. Если идет опрос «белорусского народа», то получается, что большая доля людей поддерживает административно-командную модель с элементами рынка. Но это совершенно не относится к элите. Если бы у нас режим поменялся, то незамедлительно осуществились бы реформы в экономике и, безусловно, в управлении страной».
Улавливаете, да? Конечно же, белорусского директора совхоза предаст и продаст не крестьянин, сполна отведавший «эффективности» в начале 1990-х, и уж тем более не смехотворный вредитель, прокравшийся из революционной Грузии или Украины в хлев отравить свинью. Его сдадут собственные конторские служащие, заместители и счетоводы. Ведь им давно уже надоела эта нескончаемая посевная, вместо которой можно так славно пораспродавать госимущество с последующей покупкой уже частной собственности, и не у себя дома, а в цивилизованном мире, за массивную, с львиной головой, дверь которого пустят только тех туземцев, что сами завели своих сородичей на рабовладельческую плантацию.
Директор же, в свою очередь, огорчительно недалек. Ведь одно дело стеречь колоски, караулить вора, запрещать отдачу сирот в высокорентабельные диккенсовские работные дома, и совсем другое – заподозрить катастрофу в услужливом подхалиме, рапортующем о «наших достижениях» так, что и не угадаешь в нем того самого вождя демократии, что будет исправно сокращать «излишнюю численность» во имя «углубления реформ». Кроме того, чтобы победить, надобно наступать, а Брестская крепость социализма может лишь героически защищаться - с известным финалом. Чтобы избежать его, нужно контратаковать самим, а власть, устало прикрывающая последнее, на такое неспособна. Да и вообще – достаточно взглянуть на Лукашенко, чтобы понять: увы, «надежду всего прогрессивного человечества» из него не сделать.
Сторона эстетическая – печальнее всего. Даже в приступе самого избыточного человеколюбия не нужно притворяться, будто бы совхозно-дубовые прелести белорусского охранительства никого не смущают. Смущают, и еще как – охотно допускаю, что от лицезрения передовиков производства и достижений посевной в Минске хочется рыдать не меньше, чем при столкновении с аналогичной картиной во всем бывшем СССР два десятка лет назад. И, чего уж там, мне самому приятнее было бы оказаться в завлекательном мире вышколенных половых, радушно кредитующих банкиров и услужливых богоподобных швейцаров, нежели вздрагивать от окрика бдящего дедка, с виду бывшего вохровца: «Куда прешь! Не для тебя, чтоль, написано – закрыто!». Но так уж устроен этот неприветливый мир, что, поддавшись на посулы и «выйдя на площадь», новоявленные граждане свободной страны внезапно окажутся «излишней численностью». А демократический бог из машины, явившийся, чтобы отворить перед ними массивную, с львиной головой, дверь в цивилизацию, неожиданно повторит им то, что столько раз уже слышали они от проклятущего деда. Им вздумается оглянуться, вернуться.
Да только совхоза позади них уже не будет.