Международные новости на этой неделе имели легкий привкус курьезной экзотики: едва ли не главное место в них занимала Австралия с ее сиднейскими погромами. Тема, в принципе, должна бы быть важной, однако в качестве таковой, по крайней мере, в России воспринималась с трудом: толпа пьяных австралийцев пошла бить местных «чурок» на пляже – как-то тяжело разбирать это всерьез. Между тем, стереотипы, всплывающие в данном случае, столь же ущербны, как и в любой другой ситуации.
Если вкратце суммировать картину происшедшего (и предстоящего), то получится примерно следующее. 4 декабря на сиднейском городском пляже Кронулла иммигранты с Ближнего Востока побили двух спасателей. На следующей неделе, 11 декабря, на пляже состоялась акция протеста, собравшая около 5 тысяч человек. Изначально манифестация должна была быть мирной, однако участники быстро завелись – утверждалось, что толпу могли разогреть местные нацисты. Погромы на пляжах Кронулла и Марубра продолжались до поздней ночи, в районах громили машины и магазины, несколько десятков человек получили ранения. В понедельник арабы попытались провести акции возмездия, которые, правда, не дотянули до того же размаха, как выступления австралийцев. К среде полиции, чьи полномочия были спешно расширены, удалось подавить все беспорядки, а ряд организаций, включая ливанскую диаспору и местную банду серфингистов «Бра Бойз», призвали к примирению. Тем не менее, «агрессивно настроенные группы граждан» продолжают координировать свои действия через СМС и e-mail: арабы назначили время и место новой битвы – пляж Кронулла, воскресенье, – австралийцы называют предыдущие погромы «только началом войны». Антиарабские рассылки и мелкие выходки отмечены и в других регионах Австралии, хотя не в сиднейских масштабах. Полиция Сиднея уже удвоила число патрульных в городе.
Вся эта история с удовольствием освещалась СМИ, однако такого резонанса, как французские бунты, не вызвала. Прежде всего, это связано с тем, что все, что было сказать про гибель Запада от новых варваров, пригретых на западной груди, уже было сказано как раз во время погромов во Франции. Кроме того, играет роль и сиднейская специфика: это если и не криминальная столица Австралии, то уж точно самый беспокойный город страны. В феврале 2005-го здесь бунтовала молодежь, недовольная местной полицией, а ровно за год до этого навели изрядного шороху бедствующие аборигены. Нынешние драки по выходным с их СМС-координацией и «иду на вы» заставляют думать едва ли не об инсценировке «Банд Нью-Йорка» Скорцезе, поставленной поддатыми потомками каторжан.
Как бы это, однако, ни выглядело внешне, не приходится спорить с мусульманскими лидерами Австралии, которые заявляют, что прорвался давно назревший нарыв. Арабы, которых среди 20-миллионного австралийского населения 2% (выходцев с Дальнего Востока – 5%), уживаются с местными жителями не лучше, чем в Европе. Австралийское общество до сих пор гордилось своей мультикультурностью, однако в местных мегаполисах давно существуют национальные гетто с 30%-ным уровнем безработицы, и человеку, отличающемуся по внешнему виду от «осси» (британоавстралийца) пробиться в люди куда сложнее, чем не «осси». При таком раскладе социальный взрыв кажется вполне оправданным, что бы ни говорил о неуместности расизма в стране премьер Джон Говард.
Во всем происходящем, однако, есть один важный нюанс, который принципиально отличает австралийские события от «французской болезни». С точки зрения чисто социальной и там, и там бунтовал, если пользоваться советской терминологией, «люмпен-пролетариат». Но с точки зрения этнического конфликта Франция с Австралией представляют собой диаметрально противоположные подходы к проблеме «приезжих инородцев». В парижских предместьях бунтовали иммигранты, преисполнившиеся желания показать коренным буржуа, где раки зимуют. Буржуа, в свою очередь, так и не сменили пассивную тактику: во Франции иммигрантов не трогали, пока они жили в гетто, их бунт подавляли максимально мягко, и никаких внятных радикальных проектов по изменению ситуации пока по-прежнему нет (Саркози пока не в счет). В Сиднее же погромы устроили как раз «осси» – арабы, хоть и наносят ответные удары, остаются явно обороняющейся стороной. Действия властей страны пока сводятся к такой же велеречиво-растерянной риторике, как и во Франции, однако в том, что касается реакции «коренных» (точнее, основных – аборигены тут ни при чем) жителей на иммигрантов, здесь австралийское общество выбрало свою, агрессивную модель поведения. Какие результаты это даст, покажет время – реальные последствия этнических взаимодействий проявляются не сразу. Тем не менее, ответы на многие вопросы можно будет получить уже в этот уик-энд – в зависимости от того, как пройдет воскресный день на сиднейском пляже Кронулла.
