Вслед за смертью Егора Яковлева последовала кончина Александра Яковлева. Начался, увы, неизбежный, но оттого не менее печальный уход из жизни поколения, осуществившего эпохальное изменение страны и мира.
Оба Яковлевых принадлежали к числу «прорабов перестройки», вышедших из номенклатурной обоймы и потому заслуживших особенную ненависть ортодоксов. Грустная ирония есть в том, что человек, родившийся в деревне Королево Ярославской области, Александр Николаевич Яковлев с самыми, что ни на есть русскими фамилией, именем и отчеством, прошедший войну и оставшийся в результате ранения инвалидом, тем не менее, оказался для профессиональных патриотов воплощением враждебного космополитического, антирусского духа.
Начало его карьеры никак не предвещало подвигов на ниве демократии. В двадцать три года он уже был на партийной работе, попав в тридцать в аппарат ЦК КПСС – редкое достижение для тех лет. В аппарате он не затерялся, и уже в сорок два года стал 1-м заместителем заведующего отделом пропаганды. Можно сказать, что по ступеням служебной лестницы Яковлев не поднимался, а взбегал.
Но в пятьдесят он сорвался вниз, очевидно, не вписавшись в консервативный идеологический поворот начала семидесятых. Времена были относительно вегетарианские, и почетная ссылка в Канаду на десять лет может показаться синекурой.
Как бы там ни было, но звездный час Яковлева настал в 1985 с началом перестройки. Михаил Горбачев безошибочно сделал на него ставку, и Яковлев не подвел. С самого начала он выдвигает на редакторские должности тех людей, которые произведут настоящую революцию в СМИ. Виталий Коротич, то же Егор Яковлев – люди его когорты. Шаг за шагом при неуклонном содействии Яковлева в СССР упраздняется цензура. Темы, прежде абсолютно запретные, широко обсуждают в прессе и на ТВ.
Но даже тогда путь Яковлева не был усыпан розами. В политбюро с ним соседствовал Лигачев, партийные низы в массе своей отвергали Перестройку, справедливо усматривая в ней угрозу собственной власти. Для них имя Яковлева стало ненавистным. На XIX партконференции в 1990 году эта ненависть прорвалась наружу в вопросах генерала Александра Лебедя, обвинившего секретаря ЦК в том, что он является «агентом влияния». И опять ирония истории – упертый коммунист в 1990-м, Лебедь уже через год в августе 1991-го помогает осажденным в Белом Доме, а в 1996-м спасает Ельцина.
Перестройка в самом деле сделалась необратимой: СССР вместе с КПСС исчезают. В декабре Александр Яковлев принимает участие в историческом событии – присутствует в качестве третьего участника при передаче дел от Горбачева Ельцину. Возможно, два лидера позвали его специально как свидетеля заключаемых негласных соглашений. Тот факт, что для этой щепетильной роли выбрали именно Александра Яковлева, говорит о его исключительном авторитете как для уходящего Горбачева, так и для пришедшего ему на смену Ельцина. Тот декабрьский день стал звездным в жизни Яковлева, он своим присутствием словно подтвердил конец умершей своей смертью империи и рождение новой посткоммунистической России.
После 1991 года его роль в жизни России была больше символической. Он олицетворял ее демократическое начало и связывал в своем лице поколения шестидесятников, «перестройщиков» и «постперетройщиков».
Будучи председателем Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий при президенте Российской Федерации Яковлев не позволял забывать о трагической истории нашей страны в XX веке, о миллионах жертв коммунизма. В этом смысле он оставался моральным авторитетом для той части интеллигенции, которая разделяла либеральные ценности, хотя это становилось все более немодным.
Конечно, его критике марксизма и коммунизма, которую он осуществил в книгах "Предисловие. Обвал. Послесловие" (1992), "Горькая чаша. Большевизм и реформация России" (1994) мешало то, что автор полвека состоял в компартии и с ранних лет пребывал в номенклатуре. Но в этом заключалась специфика страны. У нас, в отличие от Восточной Европы или Прибалтики, диссиденты не могли придти к власти. Демонтаж системы выпал на долю ее былых строителей – Горбачева, Яковлева, Ельцина. Да и, честно говоря, как теоретик и писатель Яковлев был не особенно силен. Его главная заслуга перед Россией лежит в практической плоскости. Избрав уже на седьмом десятке лет путь перемен, он больше с него не сворачивал.
