Открытое письмо Тенгиза Гудавы мы получили по почте и перед публикацией отдали его для ответа нашему обозревателю - GlobalRus.
Это Немое Радио: НЕ МОЕ!
(бывший слушатель)
Это вовсе не вопрос корреспондента Бабицкого, тем более не вопрос террориста Басаева. Не вопрос телеканала ABC и его ведущего Теда Коппела. Это вопрос смысла радиостанции «Свобода».
Если корреспондент «Свободы» берет сенсационное интервью, но не дает его «Свободе» - что сия « cвобода» означает?
Если сотрудник одной американской медийной корпорации помещает свое интервью в эфире другой американской медийной корпорации, то закономерен вопрос: зачем первая корпорация нужна?
Весь мир на прошлой неделе лихорадило и всех терзал вопрос: можно ли брать интервью у террориста и давать ему эфир? Весь мир пытался комментировать и анализировать событие исторической журналистской значимости. Весь мир… но не менеджмент Радио Свобода, который был занят другим. Чем?
Чем, если не тем, за что ему, менеджменту, платят немалую зарплату из кармана американского налогоплательщика? Президент RFE/ RL Томас Дайн, будучи в отпуске, в штате Орегон, скоропостижно уволился, так и не приходя в сознание.
Его заместитель Дональд Дженсен с важностью, достойной одноименной утки, заявил, что «Бабицкий был в отпуске и его интервью – это его частное дело», а дело RFE/RL, надо полагать, утиное. «Отвечая на вопрос РИА "Новости", предлагал ли Бабицкий использовать аудиозапись интервью с Басаевым на радио "Свобода", Дженсен сказал: "Мне также об этом ничего не известно». На вопрос: «чья была видеокамера, которой Бабицкий снимал Басаева?», последовал ответ: «Я - не я и камера не моя!». Мощный, однако, форейтор немой свободы!
Русская редакция Радио «Свобода», окончательно оправившись от операций по лоботомии и изменению пола, упивалась медовым месяцем с собственным позором, а своего сотрудника Андрея Бабицкого в кастрированных новостных сообщениях именовала скромно и скоромно «российским журналистом» (между тем, у Бабицкого американская «гринкарта», т.е. фактически, юридически, он бипатрид). О себе «Свобода» говорила не иначе как в третьем лице: «Показанное " Эй-би-си" на прошлой неделе интервью с Басаевым было взято российским журналистом Андреем Бабицким, который является сотрудником "Радио Свобода ".
Всего два (!) упоминания было о «деле Басаева-Бабицкого» в программах «Свободы» - и НИ РАЗУ устами самой «Свободы», ее сотрудников. Один раз о крамольном заикнулся в ответ на совершенно отвлеченный вопрос директор Московского Института информационного права Андрей Рихтер. Второй раз Анна Качкаева процитировала некий патриотический вопль об «истериках ПАСЕ по России, молчании о правах русских в странах Латвии, бомбежке Белграда, разорении Вавилона поляками (?) и агитке Бабицкого-Басаева». Т.е. говорил только Кремль, «Свобода» молчала, как и подобает немому, но не Великому, как начальный кинематограф, а убогому.
Само имя «Бабицкий» в связи с данным супер-скандалом в эфире Радио «Свобода» было упомянуто только два (два!) раза. Абсолютный рекорд Советского Союза! Понятно, что руководство RFE/RL попало в трудное положение, но непонятно почему возникла трудность, вызвавшая люцидный ступор, т.е. акинетический мутизм?
Андрей Бабицкий совершил действие, которое можно расценивать как угодно, но которое нельзя умалчивать. Именно такими словами сопроводил показ интервью по каналу ABC Тед Коппел, ведущий программы Nightline. И первый, кто не имел права на молчание, на отсутствие реакции, на коматозное безучастие и девичий обморок – был орган журналистской приписки Бабицкого, его работодатель – радио «Свобода».
Брать или не брать интервью у террористов и, шире, как освещать тему терроризма – это вопрос вопросов нашей современности. Но это не немой вопрос на физиономии барана, смотрящего на новые ворота! Это зона повышенного артикуляционного напряжения, опасная для журналиста, но требующая его присутствия и участия как любое гуманитарное бедствие.
Я не знаю – можно ли и нужно ли брать интервью у террористов (склоняюсь к тому, что можно, а порой нужно!), но я убежден: вопрос этот является первостепенным для современной журналистики, тем паче для радио с названием гордым «Свобода», и НЕЛЬЗЯ этот вопрос заметать под бюрократический коврик всевозможных Дайн-Донов, нельзя его избегать, нельзя его микшировать и прятаться от него в норы благополучных тематик. Решение этого вопроса может помочь в борьбе с терроризмом, которая сейчас ведется в основном, увы, мышцами, но не мозгами.
Я не убежден, что между Басаевым и бен Ладеном можно ставить знак равенства, но я убежден, что нельзя ставить знака равенства между Басаевым и Бабицким, а именно этим занималась российская пропаганда все прошедшие недели. В Москве раздавались призывы возбудить уголовное преследование Андрея Бабицкого, и в Москве были приняты беспрецедентные меры по «наказанию» солиднейшего американского телеканала ABC. В преследовании свободы слова, в деградации своей хилой демократии Москва достигла советского уровня. И советского уровня несвободы достигла американская «Свобода», закулисный герой данного скандала, что как тень отца Гамлета прошла разок по сцене и убралась в загробное свое ничто.
Шамиль Басаев сказал, что самолеты с чеченскими женщинами не были этими женщинами взорваны, а были сбиты с земли. И никто не обратил на эти слова никакого внимания. Между тем, Басаев задал вопрос, значимость которого для российского общества трудно переоценить – это вопрос о том КТО ТЕРРОРИСТ. Ведь если по приказу властей были сбиты самолеты, то террористический акт был совершен не мнимыми «шахидками», а реальными российскими зенитчиками, которых надо судить. Если Басаев прав, то не «шахидки» хотели устрашить россиян гибелью самолета, а как раз Кремль хотел устрашить своих граждан чеченскими «шахидками».
Российские власти применили боевое химическое оружие на Дубровке и не чеченцы-террористы, а именно бравый спецназ умертвил десятки заложников. То же самое произошло в Беслане: россияне предприняли штурм (с танками и огнеметами) и погубили детей. Это дьявольская игра терроризма: «мяч-меч» перебрасывается то на сторону инициального террориста, то на сторону властей, становящихся вмиг потенциальным террористом. И если власти неумело, как в Беслане («кравшиеся спецназовцы нарвались на растяжку»), или как-то еще ошибочно сыграют этой убойной миной-мячом, они становятся явочными убийцами, террористами, преступниками. Терроризм всегда приглашает государство в соучастники, равно как государство призывает терроризм отсутствием ума, души, человечности.
Постулат «нет переговорам с террористами» сильно отдает тем же терроризмом наизнанку, попыткой устрашить шахида, что суть бессмыслица: смертник не боится житейского позерства и кукишей в кармане какого-то гебистского подполковника.
Почему «нет переговорам»? Разве переговоры – не универсальный человеческий ключ к решению проблем? Разве переговоры где-то и когда-то стимулировали терроризм? Разве Слово не в начале всего?
Борьба с терроризмом не может становиться прикрытием для не меньшего зла – убийства государством своих граждан-заложников в целях «борьбы с терроризмом», в любых иных целях, кроме цели спасения жизней. Ответственность тут террористов и властей равная, а точнее - у властей большая.
Не нравятся мои рассуждения? Сложными они представляются? Ошибочными?
Это право каждого – не соглашаться, искать и принимать свое решение в кардинальном вопросе шагающего по планете террора-ужаса. Но нет ни у кого права затыкать рот размышляющему на проклятую тему! Нет права отказывать в поиске решения! Нет права на преследование ищущего! Нет права на вульгаризацию и упрощение сложнейшей темы, сведения ее к псевдо-патриотическому рефлексу и выкрику. И тем более нет права у Радио Свобода увиливать от главной темы дня, отбрасывать ее на поле играющим в террористический «футбол» Басаеву и Кремлю.
Не текст Басаева страшен и важен и не контр-текст кремлевского контр-Басаева, а важен комментарий «Свободы» и страшно его отсутствие. Отсутствие артикуляции, ампутация второй сигнальной системы, неспособность понять, осмыслить зло – верный залог торжества зла.
Терроризм надо прежде всего осмыслить, а осмысленный, понятый страх, уже не страшит! Эту страшную болезнь надо изучать, надо скрупулезно исследовать и отличать одни проявления от других: религиозный фанатический терроризм от терроризма, выросшего из национально-освободительного движения («чеченский терроризм»); и терроризм загнанного в угол от терроризма, загоняющего в угол.
Единственное, чего нельзя делать – нельзя не делать ничего. А именно этим «занята» американская общественная корпорация RFE/ RL, субсидируемая Конгрессом США. Занята ничегонеделаньем, паразитированием на имени и прошлом организации, жированием на деньгах налогоплательщика. Занята политическим проституированием, идеологическими реверсами и перверсиями, рейтинговым дайвингом и купанием в собственной безнравственности.
История с интервью Бабицкого – вершина бессмыслия «Свободы» в кавычках, - некогда храма свободы, а ныне мерзости ее запустения. Басаеву удался самый крупный теракт: он взорвал призрачный смысл американской радиостанции, показал срам ее никчемности.
Андрей Бабицкий поехал на интервью с Басаевым во время отпуска (как, кстати, и во время Беслана, когда его арестовали в Москве и возвратили в Прагу), на свои деньги (одолженные у друзей), со своей старенькой видеокамерой… но к чему сия партизанщина? Отчего жалость такая, отчего сотрудники американской компании нищенствуют яко калики перекатные в поисках исполнения своего профессионального долга?
Тема чеченского терроризма радиостанции «Свобода» не нужна, не важна? Бабицкий – не специалист в ней и есть у «Свободы» специалисты лучше? Теду Коппелу и ABC чеченский терроризм важен и интересен, а RFE/RL и Тому Дайну нет? При том, что Том призван освещать это явление, а не Тед. И Тому на то даются народные американские деньги, а не Теду.
Откуда это двойное дно? Это пьяное раздвоение видимого, это нравственное косоглазие? Этот даже не «двойной стандарт» в морали, а «двойка» за стандартную аморалку?!
Я вел программу «Центральная Азия и Кавказ» и мы тесно сотрудничали с Андреем. Я пытался поднять и понять тему терроризма в Чечне и был уволен, а программа была закрыта. Я задавал вопросы: «Почему российские власти не пошли на переговоры с теми, кто захватил людей на Дубровке, в Беслане? Был ли приказ штурмовать школу в Беслане, т.е. был ли приказ заведомо приговаривающий заложников к смерти?». И я был уволен, а программа закрыта.
Сегодня на «Свободе» говорят о топоре, плывущем по речке из села Кукуева, и лечении геморроя, а Бабицкий вынужден быть «отпускным журналистом», журналистом только во время свободы от «Свободы»…
Но ведь нельзя уволить тему. Нельзя закрыть проблему. Любое отстранение от нее как отстранение врача от болезни, только усилит эпидемию, только усилит боль.
После операции "revamping" («чистки») в конце прошлого года, когда были удалены все, кто имел диссидентское прошлое и кто противился братанию с Кремлем, в Русской редакции воцарилась атмосфера такого морального разложения, в котором ничего лучше «интервью с вампиром» произойти не могло.
Андрея Бабицкого не уволили, но запретили командировки на Северный Кавказ, отстранили от чеченской темы. Фактически его пытались дисквалифицировать как специалиста, его пытались загнать в угол. И закономерно вызвали ответный журналистский «теракт» - интервью с террористом, умолчание которого прозвучало набатом бессмыслия «Свободы», похоронным маршем почившей в грехах институции. Ах, это бедное, это горькое слово: «свобода»!
Слово в кавычках.