Франция – страна с большими традициями. В том числе демократическими и философскими. Потому французы так любят дискутировать по самым разным поводам. И чтобы какое-то событие вызвало у французской прессы единодушный отклик, оно должно быть либо очень серьезным (война в Ираке), либо, наоборот, оказаться свойства самого легкомысленного.

По-видимому, именно по этой категории стоит записать открытие в Москве 9 мая памятника де Голлю, который на родине генерала удостоился оценки вполне единогласной. Слово «кошмар» даже попало в газетные заголовки, сравнение с жандармом Луи де Фюнеса тоже пришло в голову не только российским журналистам, также были использованы термины «пугало», «робот» и прочие не менее выразительные искусствоведческие определения, подкрепленные цветными (не пожалели!) фотографиями объекта. «Дантовско-испепеляющий», по выражению одного из комментаторов, взгляд де Голля действительно вызывает ужас. Некстати приходят в голову мысли о войне 1812 г. – ведь если такова, по замыслу автора и его почитателей, российско-французская дружба и ее плоды, то какова же должна была быть вражда! Наполеон-то, верно, был пострашнее де Голля. Не иначе, как огнем дышал – так Москву и спалил.

Никуда не деться и от того, что читать французские художественные издевательства заметно обиднее, чем видеть нескончаемые горячительные статьи про «кровавый путинский режим». По одной причине – в последних сетования по поводу реальных российских бед и недостатков почти всегда пересыпаются обильной дозой информации, мягко говоря, неточной. Поэтому большого эмоционального воздействия таковая смесь истины и лжи не оказывает, особенно на бывшего советского человека. Он в свое время еще и не такое читал. А вот про памятник де Голлю, как в том может теперь убедиться любой желающий и, увы, не только москвич, всё – чистая правда. Потому и обидно и даже немного стыдно. Еще обиднее замечать, что западные-то журналисты, оказывается, вполне информированы о подвигах «невыразимого» Зураба Константиновича и о способах, которыми он любит пользоваться (французы страсть как боялись, что Президент Академии Художеств решит что-нибудь «подарить» расслабившемуся по случаю праздника Шираку – в Париже-то уйма улиц с русскими названиями, а памятниками охвачены отнюдь не все).

Можно по этому поводу разразиться очередной инвективой в адрес московского градоначальства и сказать что-нибудь о людях, обладающих необыкновенным талантом выставлять свою страну на посмешище, но это вряд ли принесет какую-либо пользу. Талант, как говорится, критикой не исправишь. Можно, наоборот, страшно обидеться на язвительных иноземцев и защищаться по принципу «сам такой», чему мы, слава Богу, хорошо научены. Ведь даже в самом Париже (тем более – Лондоне) достаточно скульптур рядовых и малопривлекательных. Можно даже порассуждать на тему того, что власти всегда любят памятники простые и понятные, выполненные «в реалистическом духе», без выкрутасов, и что отнюдь не все покровители монументального искусства имели в своем распоряжении гениев – вот и у нас их тоже нет.

Кажется более уместным вспомнить здесь о событии, последовавшем и за открытием памятника де Голлю, и за самим праздником Победы – подписании четырех «дорожных карт» с Европейским Сообществом. И при всем уважении к пространству экономическому и к пространствам всяческой безопасности, выскажем мнение, что для России ох, как важно то самое часто забываемое пространство гуманитарное, расширение которого должно в далекой перспективе дать россиянам возможность ездить в Европу по облегченному визовому режиму, а когда-нибудь – и совсем без виз. Этого, именно этого, так не хватает нашему отечеству.

Ведь любой, видевший когда-либо экскурсии российских граждан по европейским культурным точкам, может с легкостью заметить, что они на 80-90 процентов состоят из женщин. Что делают в это время мужчины: пьют пиво, рыбачат, произносят речи, отливают или торжественно открывают памятники – нам неведомо. Возможно, им просто не хочется получать шенгенские визы. Хотя их и женщинам получать непросто: деньги надо платить или в очереди стоять, а иногда – и то и другое. Как бы хорошо было подписать наконец эту реадмиссию – и забыть про евромороку. Пользы бы было – немеренно.

Нет, наша беспредельная маниловщина все-таки не столь велика, чтобы предположить, что после облегчения визового режима российские мужчины толпами ринутся осваивать пространства Лувра и Ватикана и в самом скором времени смогут довести до сведения властей то, что их резко возросший культурный уровень никак не может потерпеть возведения новых огородных чучел на бескрайних просторах родины. Знаем мы и о том, что у людей, ныне ответственных за решение подобных вопросов, никаких проблем с визами в Европу нет, а вот все равно – не помогает.