Церемония вручения ТЭФИ, прошедшая в ГЦКЗ «Россия» в минувшую пятницу, вышла любопытной. Но не числом светских персон и не чинным фуршетом. Автору этих строк один из участников поведал в телефонном разговоре, что до последней минуты даже не знал, кого он награждает, а еще была неразбериха с приглашениями и вообще организация мероприятия являла собой умопомрачительный бардак. Все куда-то несутся, собаки лают, ребенки плачут, никто ничего не понимает, ну, в общем, оррер, оррер, оррер… Как и любая церемония награждения, ТЭФИ штука весьма и весьма бессмысленная, и смотреть ее имеет смысл лишь в компании, дабы хвастливо проявлять осведомленность в модах, комментируя, какая прическа у Митковой и кричащ ли галстук Пивоварова. В пятницу весь этот жалкий буржуазный флер смыло, как лак для ногтей перекисью водорода. Из подражательного светского мероприятия ТЭФИ превратилось в политическое. Телеакадемики выразили свой протест. Они так и говорили потом: «Протестное голосование». Комментаторы называли церемонию похоронной.
Причины были. Призы телеакадемии получили три программы НТВ, скандально закрытые в этом году по политическим мотивам: «Намедни», «Свобода слова» и «Красная стрела». Меньше всего статуэток досталось ОРТ – главному рупору государственной власти. Эрнст не приехал на церемонию. Ушедшие во внутреннюю эмиграцию звезды киселевсекого НТВ, включая самого Евгения Алексеевича, мрачно шутили. Вот всего несколько бон мо: «Наши призы – это цветы на могилу», «Документальное кино – единственный жанр, в котором не надо стремиться к достоверности», «Какой замечательный праздник, но в нем явно не хватает нас», «Пульты здесь правильные, неправильное что-то другое»... Еще хотели принять декларацию, чтобы власть знала о протесте, а не только о протестном голосовании. Декларация была про то, какие они все на самом деле хорошие. Оставьте меня, зачем вы меня обижаете? – говорила эта декларация голосом Акакия Акакиевича. В ней были такие слова: «Мы, работники российского телевидения, члены академии, достаточно самокритичны и трезвы в оценке своей работы. Мы строго следуем правилам Антитеррористической конвенции, которую подписали, мы соблюдаем законы РФ и стараемся следовать нормам международной журналистики. Но при этом мы считаем и хотим со всей ясностью заявить: ограничение права граждан на информацию, ущемление свободы слова неприемлемы для нашего общества». Но многие отказались подписать даже такую декларацию.
И в самом деле, жалко их. Еще вчера лощеные, самодовольные и самодостаточные властители дум, воспитатели чувств и законодатели вкусов сегодня никак не могут взять в толк, что с ними происходит. Полный бардак, причем не только организационный, но и идеологический. Ребенки плачут, никто ничего не понимает, ну просто оррер, оррер, оррер… И посреди всего этого, в ревущем пламени и дыме стоят телеакадемики. Понурые плечи. Растерянные лица. На всех – одно и то же выражение: «Как же так? Что ж такое, в самом деле? Отчего же с нами так поступают? Ведь мы просто работали…».
Они просто работали. Когда разгоняли НТВ, они помогали и словом, и делом. Умным словом, полезным делом - ведь НТВ правильно разгоняли: прагматичные Кох и Йордан спокойно, вооружившись цифрами, посрамили тогда уникальный журналистский коллектив с лоснящимися от фуа-гра губами. Когда от эфира отключили ТВ 6, они сидели в приемной у Лесина, борясь за освободившуюся частоту. «Ну, это же бывшее НТВ, совсем выдохся перец», - устало кривились они, и опять были правы. Перец действительно выдохся. Когда не стало ТВС, они уже ничего не говорили и даже не кривились. Они усиленно создавали гражданское общество. Часами заседали в Медиасоюзе. Подписывали антитеррористическую Хартию. Они просто работали. А теперь удивляются.
