Перед каждым «седьмым ноября» социологические службы аккуратно фиксируют один и тот же результат опросов общественного мнения: позиция «еще один выходной - и хорошо» заметно превалирует над остальными. Перекрестных анализов количества любителей выходных и сторонников восстановления памятника Дзержинскому никто не проводит: действительно, какая связь-то?
Праздник тогда перестает быть поводом пораньше уйти с работы накануне и успеть с любовью приготовить оливье — как же, в него же падать! — когда соблюдено известное единство формы и содержания. То есть, памятная дата должна иметь как минимум приличный повод (в идеале еще и имеющий некоторое отношение к дате праздника), а главное - еще и определенный ритуал, непременно сопровождающий встречу конкретной славной даты. Распитие большого количества спиртных напитков ритуалом считаться не может в силу своего универсализма.
Аккурат за пару дней перед «седьмым ноября» в Великобритании отмечают День Гая Фокса. Поводом для мероприятия считается попытка государственного переворота, учиненная английскими католиками в 1605 году с подробностями самыми зверскими — диссиденты вкатили бочку пороха в подвал под зданием Палаты лордов и посадили преданного паписта Гая Фокса эту бочку охранять до часа икс. Гая Фокса обнаружили и казнили, а народ Британии получил прекрасный повод запускать фейерверки и цеплять на пиджаки пластиковые маки в ознаменование сохранения правящей династии. Самое смешное, что День Гая
Фокса благополучно отмечают и в католической Ирландии, что уж совсем равносильно празднованию в России дня рождения Батыя на государственном уровне.
Приблизительно за месяц до «седьмого ноября» Соединенные Штаты отмечают День Колумба. Формально — это день открытия Америки, хотя известно, что на территорию нынешних США великий генуэзец не ступал. Фактически же День Колумба — праздник итальянской диаспоры в Америке, день, когда все более-менее крупные города окрашены с красно-бело-зеленые цвета, а пиццу и спагетти с уличных лотков употребляют американцы вне зависимости от того, откуда прибыли их предки.
Из восьми официально отмечаемых в России праздников безупречным смыслом обладают разве что Новый год и День Победы (да и то зануда-историк поспорит касательно выбора для последнего 9 мая). То есть в эти дня обывателю понятно не только что он отмечает, но и как это должно происходить. С остальными же праздниками просто беда. Либо дата притянута за уши (как День защитника Отечества и новоявленный День России), либо повод бессмысленный (как Первомай), либо праздник вовсе без названия (как «8 марта»). Так что анекдот с «согласием и примирением» в годовщину большевистского переворота вполне прилично смотрится в общем ряду.
Есть, однако, одно соображение. Сколь бы ни были дикими поводы для поздравления российских военных 23 февраля и российских женщин 8 марта, праздники эти вполне ритуализованы и рано или поздно, подобно Дню Гая Фокса, полностью потеряют идеологический акцент (особенно, если все же найти для вооруженных сил России другой день, а 23-го отмечать, скажем, День отца). И никуда не денется традиция устраивать первый пикник (или первый выезд за город) 1 мая – вне зависимости от того, под какими флагами энтузиасты будут устраивать демонстрации. А вот 7 ноября никто, кроме тех самых энтузиастов, уже не отмечает. Собственно, ему сильно продлил жизнь Борис Ельцин, превратив просто выходной в государственный праздник, но это ему (празднику, не Ельцину) все равно не поможет. Бессмысленный характер возьмет свое, и даже планировавшийся, как говорят, «размен» 7 ноября на столь же малопопулярный День России (с передачей функций национального праздника Дню Победы) не понадобится. Одним выходным станет меньше. А оливье будем есть на Новый год.