Своими словами
Сценарий предстоящих выборов, набросанный Кириллом Роговым, строится на том, что единственно возможной в ближайшие годы моделью партийно-политического устройства будет путиноцентричная. Я утверждаю обратное: путиноцентризма – ни охранительного, ни оппозиционного - уже нет. Тем лучше для самого Путина, не говоря уже о том, как это хорошо для страны. Лексика же господина Беспалова и господина Березовского, которому пытается понравиться господин Немцов, не должна никого вводить в заблуждение.
Столь разные, на первый взгляд, политики, как Беспалов и Немцов, поставлены в один ряд по одной причине. Один не имеет лица, выступая всегда и всюду как посланец Владимира Путина, другой – теряет лицо, обрушиваясь на президента с инвективами. Это совершенно одинаковый способ позиционирования, но только с разными знаками. Быть за кого-то или против кого-то – это еще не значит быть кем-то.
Между тем, еще надо выяснить, что из себя представляет этот кто-то. Ответ есть у газеты «Завтра», сформулирован он в заголовках двух статей, появившихся некоторое время тому назад в этой газете: «Никакой» и «Триумф моли». Стилисты там работают неплохие, а вот мыслители – как раз никакие. И потому, отдав должное их журналистской изобретательности, все же не будем предаваться «завтрашним» настроениям. Есть законно избранный глава государства, личная лояльность которому не тождественна патриотизму. Но и личная неприязнь к президенту не является гражданской позицией. И та не очень простая ситуация, в которой сейчас находится Владимир Путин, не повод ни для злорадства, ни для катастрофических для страны прогнозов, ни для поддержки неразумных с государственной точки зрения действий, которые могут быть им предприняты.
Чужими словами
Прошу прощения за объемную цитату, но она стоит того, чтобы ее привести. Это выдержка из только что вышедшей книги Сергея Павленко «Наука ошибок» (М.: Модест Колеров и «Три квадрата», 2002). Позволю себе при цитировании опустить фамилию персонажа, о котором идет речь:
«Вторым фактором, затруднившим выполнение амбициозной программы стратегического поворота, явилось отсутствие у N необходимого кадрового потенциала. Осознавая, что за последние шесть-семь лет аппарат управления превратился в классическую бюрократию со своими интересами, механизмами внутренней координации и целями (в том числе – политическими), N попытался «захватить» аппарат, используя тактику гражданской войны – расставляя «красных командиров» из числа сотрудников лояльной ему Службы внешней разведки, вербуя сторонников из числа бюрократов («бывших царских офицеров») и дополняя их «комиссарами» из числа лояльных ему академических ученых. Таким образом, «контракт на управление» не был собственно социальным контрактом, а носил скорее характер личного контракта. То есть не был безусловно устойчивым. Также оказалось, что сотрудники Службы внешней разведки, даже знающие иностранные языки и основы криптографии, имеют весьма смутное представление о российском обществе и экономике, а «завербованные бюрократы» не только лояльны лишь в ограниченных пределах, но и пытаются проводить ту политику, которая им самим представляется необходимой. Не оправдала себя в полной мере и ставка на привлечение академических ученых – быстро выяснилось, что интеллектуальный уровень российской экономической науки невысок, а способность предложить рациональные позитивные альтернативы просто отсутствует».
Конечно, N – это не Путин, но ведь как похоже! И было совсем недавно, поскольку обозначенный здесь человек – это Евгений Максимович Примаков, чью кандидатуру на должность премьер-министра, если кто забыл, предложил Григорий Алексеевич Явлинский. Но хватит злословить. Вспомним, однако, что в 1999 году Владимир Путин позиционировался как политический противник Евгения Примакова, олицетворявшего тогда реставрационные тенденции. Сейчас все переменилось: Евгений Максимович прекрасно устроился при новой власти, при которой в «Московском комсомольце» печатается вот такое:
«С какой стати президент РФ озаботился проблемой анимации? – спрашивает известный режиссер и президент анимационного фестиваля «КРОК» Эдуард Назаров. – Представьте себе, чтобы такое заявление сделал Буш: «У нас мало мультфильмов!» То есть очень хорошо, что у российских граждан есть конституционное право выражать раздражение деятельностью президента. Но ничего хорошего в этом раздражении нет. И вот об этом стоит поговорить подробно, выбрав несколько иной жанр. Если б кто-нибудь попросил меня составить набросок аналитической записки на тему «Важнейшие особенности позиционирования высших должностных лиц государства летом 2002 года», то я бы начал так.
Простыми словами
Президент после оглашения Послания к ФС не сделал ни одного стратегического заявления. Его частые выступления в целом произвели негативное впечатление на экспертное сообщество. Отмечаются мелкотемье, отчетливые популистские мотивы, наконец, не только отсутствие практических действий из провозглашаемых установок, но и прямая их критика. Недоумение выражается даже людьми, далекими от политики:
В той или иной форме Президент получил возражения по таким вопросам, как повышение темпов роста экономики, пенсионная реформа, рынок СМИ, восстановление Минлеспрома, повышение пошлин на иномарки. Создается образ главы государства, не просто недостаточно компетентного в экономических вопросах, но и пытающегося выступить в роли лоббиста, причем лоббиста неудачливого, лузера. Единственной сферой, в которой Президент находит себе применение, остается внешняя политика, но и в ней он преуспел лишь с точки зрения электората, одобряющего союз с Западом. Все ведущие СМИ отметили в качестве крупной неудачи провал российского варианта решения каспийской проблемы. Не прибавляет очков неясность развития отношений с Белоруссией и проблема Калининграда, к появлению которой Россия оказалась не готова.
Высокий рейтинг доверия президенту, фиксируемый ВЦИОМом, имеет нулевую, если не отрицательную PR-поддержку. Обращает на себя внимание полное отсутствие в информационном пространстве пресс-секретаря главы государства.
В результате реально идущие, пусть и низкими темпами, реформы (судебная, аграрная, налоговая) никоим образом не связываются с именем главы государства. То есть президент не стал (или перестает быть) персонификатором реформ. Последнее, впрочем, может быть следствием стремления переменить имидж «президента-реформатора» на образ «отца-нации». В пользу такого предположения свидетельствует популистская риторика лидеров «Единой России», ставшая важнейшей особенностей их летней PR-кампании в регионах. В таком случае адресной аудиторией и социальной базой президента следует признать социально незащищенные слои населения, так называемых бюджетников, население депрессивных регионов.
Премьер-министр, по последним данным ВЦИОМа, поднял рейтинг доверия до 45%. Его постоянное присутствие в информационном поле обеспечено статусом активно работающего главы правительства, постоянно занятого конкретной работой. Создается образ человека, решающего самые важные вопросы жизни страны, принимающего решения. До определенной степени такой стиль PR-продвижения напоминает президентскую кампанию Владимира Путина, по существу, ограничивавшуюся хроникой его деятельности.
Критика со стороны президента, как правило, «переводится» на других членов правительства. Ситуация в целом парадоксальна: наличие конфликта между президентом и правительством признается прессой «по умолчанию», это уже общее место политических комментариев, но прямой конфронтации между первым и вторым лицом государства нет. Это происходит на фоне постоянно обсуждаемой возможности отставки премьер-министра. Важнейшей особенностью всех комментариев на эту тему является то, что речь идет не о смене технического премьера, а о смене экономического и политического курса, как правило, обсуждается одновременная отставка главы правительства и руководителя администрации президента.
В отличие, например, от спикера Совета Федерации, премьер избегает резких заявлений на политические темы, никак не связывает свое имя с партийным строительством (в то время как «Единая Россия» навязывает президенту роль партийного лидера), но при этом начинает перехватывать важнейшие реформистские инициативы. В первых числах августа возникла неожиданная коллизия. Персонификатор реформы государственного управления Д. Козак оказался связан со скандальным предложением о национализации нефтяной промышленности, а правительство предало гласности намерение составить собственный план административной реформы. Причем, по мнению некоторых экспертов, правительственный вариант будет принципиально отличаться от варианта Козака в части, касающейся местного самоуправления. Поскольку реформа местного самоуправления, предусмотренная вариантом Администрации Президента, может рассматриваться как попытка дефолта по долгам федерального бюджета перед местными, особая позиция правительства и премьера приобретает электоральные последствия.
Фактическим споуксменом правительства в последние недели июля стал А. Волин, PR-потенциал которого весьма велик. Что же касается адресной аудитории и возможной социальной базы премьера, то он все более сближается с олигархической верхушкой, ведет с ней диалог от имени государства, что особенно проявилось во время недавней встречи с представителями крупного бизнеса.
Основной особенностью позиционирования премьера является то, что он доказал возможность успешного продвижения вне связки с президентом, даже в оппонировании главе государства, но без конфронтации с ним.
Заключительные слова
Вообще-то никакого спора с Кириллом Роговым у меня не получилось, да и не должно было быть. Мы просто писали о разном. Действительно, пока, при таком рейтинге доверия президенту, легко и приятно заниматься партстроительством по принципу «Путин+». НО:
· Рейтинг доверия не тождествен возможной электоральной поддержке.
· При наличии платежеспособного спроса на антипутинский PR есть масса способов поколебать устои.
· Пропутинская PR-кампания, как и любая другая, будет успешна при одном условии – высоком уровне притязаний и решительности клиентов.
· Нет никакой гарантии финансовой поддержки пропутинских партий и лично Путина со стороны олигархов, которым вряд ли нравятся «дисциплинирующие меры» (как сказал Вячеслав Никонов) вроде записки Козака.
· Необдуманные шаги, вроде национализаций, «экономических мобилизаций» и войны с Грузией могут радикально изменить политическую ситуацию и общественные настроения.
· А главное: как бы ни завершились выборы-2003, нет никаких гарантий победы Путина на выборах-2004. Горбачев, помнится, в своем первом «генсековском» интервью западному изданию согласился с предположением журналиста, что будет лидером СССР до 2000 года. Так после этого они с СССР только шесть лет протянули.
В заключение же остается пожелать Владимиру Путину здоровья и успехов.