Сейчас по прошествии двух месяцев можно спокойно проанализировать события 9 июня. Конечно, можно вычислять, кто был их организатором, на основании сведений, опубликованных в печати. Но это не так важно, как кажется. Важно понять другое. События 9 июня - это не просто ряд обычных преступлений, являющихся предметом для уголовного расследования; безусловно, это знаковое событие, проявление массовых глубинных общественных процессов. Это нужно понять сейчас, когда все ещё только в самом начале. В один ряд с погромами 9 июня можно поставить не только избиения кавказцев в Москве и провинции, но и периодический вандализм на кладбищах ряда российских городов. Для начала выделим несколько причин погромов 9 июня.
Во-первых, социальная причина, пожалуй, самая очевидная. Как уже писала «КП» (от 14.06.02) большинство задержанных молодых людей из неблагополучных семей. Собственная нищета особенно чувствуется на фоне роскошных витрин магазинов и 600-х «Мерседесов». Здесь можно добавить, что по данным на конец 90-х годов, граждан России, проживающих на уровне бедности или ниже его, - около 80%. Сейчас их вряд ли намного меньше. Так что социальная база у различных экстремистских политических движений огромна, и не только в молодежной среде. Современная социальная политика, стремящаяся максимально переложить все социальные расходы на плечи самих граждан (например, оплату квартплаты и коммунальных услуг), подрывает тем самым веру в государство – «большого Папу», способного позаботиться о своих «детях» вне зависимости от их доходов. При Ельцине малоимущие россияне могли не получать зарплату по несколько месяцев, но при этом они могли бесплатно ездить в общественном транспорте, платили незначительную сумму за квартиру, а сейчас они одни наедине со своей нищетой, это рождает принципиально новое отношение к государству. Да, это вполне по-западному, но это приучает россиян к мысли, что если ты хочешь чего-то добиться от властей, то за это нужно бороться, так что социальное спокойствие, вероятно, больше не будет визитной карточкой России.
Во-вторых, административная. Среди погромщиков довольно много выходцев из пригородов или ближнего Подмосковья. Наиболее ущемленными чувствуют себя в Москве именно жители пригородов и близлежащих городов. Не только потому, что там проживает в основной массе неблагополучное в социальном плане население, но и, постоянно ездя в Москву по делам или на отдых, жители Подмосковья ощущают себя там людьми второго сорта. Год назад мне довольно дико было слышать историю о трех молодых девушках – жительницах г. Долгопрудного (откуда 20 минут езды на электричке до первой станции московского метро), припозднившихся в Москве и задержанных милицией, после чего они провели ночь в камере из-за отсутствия у них московской прописки. Пока не изменится положение дел с обязательной регистрацией в Москве граждан России, трудно ждать улучшения отношения молодежи из пригородов к столице.
В-третьих, изменения в общественном сознании, в первую очередь молодежи. Кино - самое массовое из искусств, поэтому наиболее чутко реагирующее на изменение ценностей в сознании общества. Герои (речь идет о положительных персонажах) отечественных боевиков начала 90-х отличались определенным гуманизмом, это поколение «качков», чаще стремящихся набить морду своим врагам, убивающих только по стечению неотвратимых обстоятельств, когда не существует другого выхода. Герой нового поколения - «брат» Данила Багров сначала принимает решение убить, а потом просто приводит его в исполнение, количество жертв не имеет значения. Это воин, а не «качок» – «спортсмен». Многие читатели сразу же вспомнят о тлетворном влиянии «боевиков» и прочего киношного насилия на неокрепшие молодые умы. И напрасно. Балабанов всего лишь талантливо создал легенду, которая уже имела свои предпосылки в сознании масс. «Брата», обретающего веру в простые истины в городе Раскольникова и убивающего ради них без трепета и прочих интеллигентских «соплей» стольких, сколько надо убить, ждали десятки миллионов россиян, в первую очередь молодых. А это значит, что современное поколение проще увлечь на какие-либо активные действия, вовлечь в некое движение, политическое или религиозное, которое может им дать возможность (или иллюзию) почувствовать себя сильными, чем соблазнить уборкой мусора на субботнике, как им предлагают «Идущие вместе» или молодежная организация «Единой России».
В-четвертых, в общественном сознании большинства россиян, в первую очередь, молодого поколения наметился явный сдвиг в сторону национально-патриотических идей. Поэтому очень важно серьезное обсуждение в обществе, в том числе и на страницах прессы, вопросов патриотизма и национальной политики.
А теперь самый актуальный вопрос для России всех времен и поколений - что делать?
«Прыгалками, пряталками и скакалками», по выражению кота Матроскина, т.е. просто увеличением числа различных спортивных секций здесь не обойтись. Необходимы идеи национально-патриотического неэкстремистского направления, которые могли бы стать популярными у молодежи, и организация, основанная на этих идеях. Для многих само слово «национализм» (что нам очень настойчиво вбивает в голову наша малахольная интеллигенция) стало жупелом, ругательством. А вот в республиках Прибалтики национальные партии имеют значительные фракции в парламенте, их идеи определяют внутреннюю политику этих стран, которые в скором времени, не пример России, вероятно, войдут в состав и НАТО и Евросоюза.
Имеет громадное значение, что понимать под словом «национализм». Под национализмом можно понимать идею исключительности собственной народности и неполноценности всех остальных. А можно идею создания собственного национального пути развития, который даст возможность реализовать лучшие стороны национальной культуры и характера. Можно строить нацию по нацистскому пути, через возвышение собственной национальности за счет прав других (кстати, это делалось в Чечне в 90-е годы, но наша интеллигенция почему-то скромно об этом молчала, хотя по поводу любой акции, даже самой мирной, любой русской национальной организации билась в припадке с пеной у рта), а можно по принципу единства гражданской культуры - единой для всех граждан. Когда все граждане России по большему счету считают себя русскими (как граждане Америки – американцами), которые общаются с государственными органами и по большей части между собой на едином гражданском – русском языке, относятся с уважением к русской культуре; при этом никто им не запрещает знать любые национальные языки, не притесняет по национальному признаку, напротив, государство помогает сохранять национальные традиции разных народов, исторически проживающих на территории России. Принцип: много народов – одна нация. Первый, экстремистский национализм возникнет сам собой, нужно лишь продолжать ту политику, которая в настоящее время проводится касательно национально-патриотического движения. А для создания нормального национального движения необходимо затратить много усилий, терпимости (начинать тут нужно с идеологии; «Русской идеи» как не было, так пока и нет).
Мощная национально-патриотическая партия просто необходима для обеспечения политической стабильности в России в ближайшем будущем. Настоящая демократия – это саморегулируемая система, если общество ощущает необходимость в мерах национально-патриотического толка, то путем создания партии, увеличения её влияния в парламенте через победу или хороший результат на выборах, вхождение её представителей в кабинет министров оно их получает. После решения части проблем, которые данная партия может решить, на первый план выходят другие - экономические или социальные, соответственно общественные симпатии изменяются, фаворитами становятся демократические или социал-демократические силы. К сожалению, в нашем обществе исторически сложилось другое понимание принципов обеспечения общественной стабильности - через «давить» и «не пущать». Принятие законов о партиях и о политическом экстремизме как раз свидетельствует о том, что эта идеология может снова стать определяющей для нашего государства и политической элиты.
Правление Путина может стать историческим аналогом царствования Николая I. Николай не был яростным крепостником (он серьезно готовился к отмене крепостного права, но не смог решиться) и противником реформ, каким его описывали в советских учебниках. Он был скорее консервативным реформатором, стремящимся к экономическому развитию страны по западному пути (при его правлении индустриализация России проходила вполне успешно: увеличилось число мануфактур, заводов, появились первые железные дороги, первые пароходы) при сохранении в полной неизменности её политической и социальной системы, в то время как общество ощущало необходимость реформ именно в этих сферах. Отсюда полное разочарование в реформаторском потенциале государства, убежденность в несостоятельности легитимного пути, и мощное развитие и – в результате - утверждение революционной идеологии в обществе, т.е. экстремизма. В итоге поражение в Крымской войне, отсутствие общественной поддержки у царя–реформатора Александра II, общественное мнение почти полностью перешло на сторону экстремистов: знаковое событие - аплодисменты зала в честь оправдания присяжными террористки Веры Засулич, далее убийство императора, полный провал реформисткой альтернативы, и Россия на всех парах понеслась к революции. Мы можем получить примерно то же самое. Только следующую революцию, которую мы могли бы увидеть по телевизору, Россия вряд ли переживет, запас прочности не тот, развалится.
