В статье, предваряющей данную акцию, обозначены основные принципы, из которых необходимо исходить, задумываясь о реформе государственной службы.
Что же делать? С чего начать реформу?
Во-первых, думаю, что сам подход к определению государственной службы не соответствует реалиям современной России. Фактически государственная служба у нас обозначает огромную бюрократию, невнятно рассредоточенную по всем 89 субъектам страны и при этом наглухо защищенную действующим законом от какого бы то ни было вмешательства. Очевидно, что, раздувая штаты до невозможности, политическая власть 90-х фактически поощряла существовавшую ранее систему социального дотирования, страхуя тем самым себя от возможных неприятностей. Может быть, это было справедливо, но эта ситуация уничтожила всякое уважение к государственной службе, а значит, и к самому государству.
Сегодня целесообразно перейти от государственной к федеральной службе. При этом к федеральной номенклатуре должна принадлежать только та часть государственного аппарата, которая призвана выполнять функции по поддержанию целостности и безопасности страны, единство правил экономического поведения на ее территории, равенства всех перед законом и осуществлять прямую волю власти во внутренней и внешней политике. Все остальное должно быть в ведении властей региональных. Региональная номенклатура, включая, разумеется, и правительство столицы, не должна никоим образом относиться к государственному аппарату. Это касается и органов внутренних дел, большая часть которых не выполняет функций федеральной службы, а значит, и не должна относиться к ее номенклатуре.
Вторым важнейшим шагом на пути формирования новой номенклатуры должно быть резкое «отделение» федеральной службы от всей остальной бюрократии. Речь, естественно, идет в первую очередь о материальном вознаграждении. В противном случае сам термин федеральная служба так и останется единственным отличием чиновника Минфина России от чиновника Минфина Саратовской области.
Сейчас многие говорят о том, что государственная служба лежит чрезмерным бременем на бюджете страны. Отчасти это верно, поэтому и не должно быть государственной службы в ее нынешнем понимании. Думаю, что если руководителя федерального ведомства наделить более широкими бюджетными полномочиями, а именно - самому соотносить те задачи, которые перед ним стоят, с тем количеством сотрудников, которые ему нужны, и тем бюджетом, который у него есть, то проблему кратного повышения жалования федеральным служащим можно решить. Сейчас пока действует абсолютно советский принцип, согласно которому, при сокращении своих штатов министр, пропорционально этому, лишается и бюджетного финансирования. А значит, сохраняется система поддержки государством «теневой безработицы». Ведь никто не сомневается, что зарплата в 3000 рублей чиновнику с невнятными функциями - это и есть типичное пособие по безработице. А если этот чиновник наделен еще и разрешительными функциями, то будьте уверены – свое он доберет.
При сохранении за федеральной номенклатурой только лишь ее прямых функций, при сокращении самих ведомств в 1.5 раза вполне реально ликвидировать всю эту систему теневого дотирования и платить федеральным чиновникам сумму, эквивалентную 1000 американских долларов на низших должностях. Для чиновников, занимающих высшие должности, сумма ежемесячного вознаграждения должна составлять 8000 – 10000 тысяч долларов.
В то же время, для бюрократии любой страны мира ежемесячное вознаграждение является не самым главным мотивом, важнее его – социальный пакет, а прежде всего - пенсионное обеспечение и выходное пособие по итогам службы. Это основа основ. В зависимости от характера службы, выходное пособие для государственной номенклатуры в ряде стран доходит до 100 – 150 тыс. долларов для чиновников, так скажем, выше среднего в своей ведомственной иерархии. И это, естественно, сочетается с вполне пристойным пенсионным обеспечением. Очевидно, что достойная пенсия от федеральных властей и соответствующее выходное пособие – основной мотив для людей, в силу своего характера не выбирающих карьеру частного предпринимателя.
С другой стороны, возможность лишения серьезного выходного пособия и пенсии является важнейшим фактором, сдерживающим коррупцию. Предложение должно быть уж слишком привлекательным, чтобы рискнуть потерять ради него все свои деньги в старости. Собственно, в этом главный смысл выходного пособия, а потому механизм лишения вознаграждения и пенсии за должностное преступление также должен быть прозрачен и понятен каждому, заключающему контракт с федеральной властью.
К социальному пакету, безусловно, относят и медицинское обслуживание. Нет никакого смысла содержать разного рода ведомственные больницы и медицинские центры. Гораздо эффективнее предложить федеральному служащему единую систему льготного медицинского страхования.
Что же касается региональных чиновников, то их положение и система функционирования будет зависеть от местной власти. Сейчас госслужба воспринимается предельно абстрактно, и психологически любые проблемы с чиновником воспринимаются как сфера ответственности столь же абстрактного государства. В случае выделения федеральной службы ответственность за произвол чиновников из санэпидемстанции или паспортного стола будет лежать именно на местных руководителях.
То есть в итоге мы получаем систему, при которой ответственность оказывается ключевой и определяющей категорией для работы всего госаппарата. Ответственность чиновников, определяемая материальными и социальными стимулами (которые со временем дополнятся соответствующими корпоративными законами и кодексом чести своим ходом, без всяких специальных документов, вызывающих ныне только смех), и ответственность власти, определяемая разграничением полномочий.
