На протяжении всей писаной истории казначеи выколачивают налоги, а подданные, будь они, по определению Татьяны Толстой, "знайки" или "незнайки", одинаково бегают от сборщиков, считая бегство это делом чести, доблести и геройства. И таких беглецов полно во все времена и во всех "налогоспособных" странах мира.

Французское духовенство времен Ришелье отказалось платить казне, потому как и без того "служит государству молитвой и поддерживает связь с небом". А дворяне, мушкетеры короля и гвардейцы кардинала, не прерывая потасовок, заявили, что не меньше духовенства "верно и исправно служат государству, причем кровью".

В XIX веке американец Генри Торо, автор эссе "О гражданском неповиновении", вообще отказывался платить налоги, предпочитая добровольно отсиживать положенный за это тюремный срок.

У нас сто лет назад министр финансов Витте не выдержал и в сердцах заметил: "Финансовая система наша так устроена, что нельзя и глоток чая выпить или кусок сахара взять, чтобы не отдать деньги казне". Правда, судя по темпам роста экономики и размерам капиталовложений тогда в России, эта система при Витте была не так уж плохо устроена. То есть доводы в пользу вложений денег, следовательно, и уплаты налогов  были убедительнее нынешних "заплати и спи спокойно".   

"Фискальная война" казначеев с подданными ведется постоянно. До тех пор, пока недоимки не начинают превышать некий терпимый фискалами уровень. Признаки такого превышения могут быть разными. Однажды в городе Глупове "недоимок накопилось такое множество, что местный казначей, заглянув в казенный ящик, разинул рот, да так на всю жизнь с разинутым ртом и остался". Не столь впечатлительные фискалы изобретают в отместку новые пошлины – в запущенных случаях, скажем, денежный сбор с каждого килограмма веса подданного. Но эта уловка не надолго озадачивает плательщиков, и казны не прибывает. Воюющие стороны выдыхаются. И капиталы уходят спасаться от истощения в тихие гавани – офшоры. Наступает то, что в науке о конфликтах называется мертвой точкой.

Тогда-то мудрые казначеи объявляют перемирие, именуемое налоговой амнистией. Так было в Аргентине, Бельгии, Индии, Ирландии, Италии, Колумбии, Мексике, США, Шри-Ланка, Южной Корее, во Франции. Из этого следует, кстати, что в офшорах и под матрацами капиталы и деньги хранят не только русские. Налоговые амнистии в различных формах объявлялись также в ФРГ, Дании, Нидерландах, Норвегии, Швеции, Перу. 

К мудрости казначеев взывает и акция "Гражданского клуба". Чтобы нас услышали, упор пришлось делать на прощение тех "знаек", чьи переводы капиталов за границу у всех на слуху. К тому же и сумма вывезенного ими впечатляет – около 300 млрд. долларов! Но возвращение капиталов из-за границы не единственная цель налоговых амнистий.

Эти амнистии устраиваются, прежде всего, для того, чтобы расширить легальный оборот припрятанных денежных знаков и капиталов. И тем самым пополнить казну, в том числе и ради полноценной социальной политики. Опрометчиво всех, кто не перевел деньги за границу, относить к "незнайкам", у которых за душой ни гроша. Есть и среди них прячущиеся от государства люди при деньгах. Например, у граждан России на руках находится, по разным оценкам, от 60 до 100 млрд. долларов.

Большая часть этих сбережений спрятана и не работает. Сбережения не капитализированы – не хранятся в банках, не вложены в ценные бумаги, по научному, не самовозрастают. И не только потому, что народ не доверяет государству – народ боится допросов относительно происхождения накоплений. И сбережения граждан либо оборачиваются в сделках теневой, не платящей налоги экономики, либо, что с некоторой точки зрения даже хуже, просто лежат в кустарно оборудованных тайниках. А специалисты утверждают, что без капитализации сбережений населения капитализма не бывает.

Между тем, наши "незнайки" – дети инфляции и пасынки Мавроди – резонно боясь репрессий, добровольно свои деньги и в Сбербанк не понесут. Как знать, может быть им налоговая амнистия даже нужнее, чем тем, о ком известно, что они богаты. Скажем, разрешить открывать в том же Сбербанке анонимные валютные счета и начислять по ним проценты по европейским меркам. Через это прошли в разное время минимум 17 стран, так что, в крайнем случае, есть, что и позаимствовать. Наши простоватые "незнайки", как герои русских сказок, тоже хотят "красные шапки, красные сапоги да красные штаны" открыто носить.  

Провозгласить налоговую амнистию даже как некую цель значит решиться, наконец, на проведение множества больших и малых реформ по улучшению того, что принято называть инвестиционным климатом. Чтобы дать возможность людям  зарабатывать деньги, не грабя Отечество.