Советские газеты, помнится, украшал раздел «По следам наших выступлений» (вариант: «Газета выступила. Что сделано?»). Скоро в «GlobalRus» можно будет заводить нечто подобное. Судите сами: 11 июня на сайте появилась статья члена «Гражданского клуба» Татьяны Толстой о необходимости экономической амнистии, а уже 19 июня президент объявил о том же на съезде Торгово-промышленной палаты. Пока еще не о самой амнистии, а, как и наш автор, о ее необходимости. Однако народная примета в таких случаях гласит: скоро жди соответствующего законопроекта.
Но гласит она и другое: те, кто были всей душой «за», сейчас начнут придумывать возражения. Что делать, так уж устроен человек – тот самый человек, у которого ни на Крокодиловых островах, ни в Банке атолла Гуано никаких миллионов и даже тысяч нет. Но он не для того десять лет требовал амнистии, легализации, репатриации капиталов, чтобы слава мудрого Перикла досталась полковнику П.
Живо представляю себе, как наши молодые и пожилые пикейные жилеты кинутся искать поводы для обличения закона, которого еще никто в глаза не видел. Закон, дескать, нужный, но вы представляете, кто им воспользуется?!! Это очень старая история: мыслители, поэты и прочие властители дум всегда и везде громко мечтают о «новом человеке» («новом» в разных смыслах), зовут его, горюют, что им не дожить до его прихода, и, увлекшись, не замечают, что он уже пришел. Тогда они обижаются, не хотят его признавать, говорят, что он неправильный. Ненависть пикейных жилетов к «новым русским» не поддается описанию. Разве это настоящий капиталист? А где созданная им Третьяковская галерея? Где Университет Шанявского? Ах, пока нету? Ну вот когда будут, тогда поговорим.
Заранее известно, что кто-то выдвинет и такой мотив: кровавый режим заманивает. Вспоминаю, как перестройку и гласность конца 80-х тоже объявляли адским трюком КГБ. Тишайшие и смирнейшие люди горячились – правда, шепотом: «Вы в самом деле такой наивный или прикидываетесь? Ведь ежу понятно, что нас провоцируют. Мы раскроемся, и нас сразу прихлопнут». Они шептали это, вы не поверите, до середины 90-х. Многие, надо отдать им должное, не раскрылись до сих пор, зато отдельные лица из этой среды стали либеральными обличителями с опасным диссидентским прошлым. Они гордо не верят полковнику П., хоть он расшибись.
И еще разработчиков закона легко можно будет обвинить в том, что они трудились «келейно». Конечно, келейно, а то нет? Неплохо прозвучит также идея всенародного обсуждения проекта в течение трех месяцев в прямом эфире: свобода слова так свобода слова. Даже крошечная дискуссия на нашем сайте уже показала, каким будет это обсуждение. Самое смешное, что вынеси мы подобный закон на настоящий референдум, он скорее всего пройдет – люди в большинстве разумны и не подвержены неврозу зависти, что показал целый ряд голосований, начиная с 1989 года. Но в пылкой прилюдной дискуссии упомянутое большинство участия не примет, поле будет принадлежать Аввакумам и Савонаролам. Нет уж, хватит с нас и того, что мы еще наслушаемся по этому поводу в Думе.
Речь не о том, чтобы уйти от обсуждения моральной стороны вопроса, а о том, чтобы не дать себя сбить душераздирающими примерами и литературными цитатами. Бальзак, Прудон и другие почтенные авторы, не говоря уже о пророках и апостолах, объявляли, помнится, неправедным всякое богатство, и с ними трудно не согласиться. Но Россия сделала выбор в пользу рыночного общества, а на пути к нему нельзя ни обойти, ни перепрыгнуть вещь, именуемую первоначальным накоплением. Мы должны быть благодарны судьбе, позволившей России второй раз в своей истории пройти этот путь – но уже не за двести, а за десять лет. И восхищаться тем, что нашлись нужные люди. Ведь, казалось бы, всякая преемственность в частнособственнических отношениях была утрачена. Где нам было разом взять сотни тысяч людей, знающих, как действует свободный рынок с его банками, биржами, векселями и фьючерсными контрактами, когда мы и слов-то таких не знали?
Нужные люди появились как из-под земли, едва раздался клич «Дозволено все, что не запрещено!», годный, по правде сказать, лишь для стран старого капитализма, где жизнь за века выявила всё, что, безусловно, следует запретить. Законодательство же СССР, с которым мы входили в рынок, не предусматривало рыночных отношений и потому не содержало таких запретов. Зато запрещало вещи, без которых рынок немыслим. Первопроходцы, нарушая законы обоих миров, двигались как по минному полю. Неудивительно, что первую когорту составили люди наиболее бойкие, быстрые, дерзкие, бедовые. Социалистическая клетка тяготила их уже по причинам темперамента. «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков», — жаловался когда-то Высоцкий. Выяснилось, что не так уж и мало.
Исторически мгновенно наладив инфраструктуру рынка, они совершили невероятное, хотя акыны нашей публицистики, во всеоружии своих телевизионных познаний о жизни, видят пока лишь отрицательную — уголовную и гротескную — сторону процесса. Да, некоторые пионеры российского рынка заслуженно не понравились бы старику Ломброзо, но их великую экономическую импровизацию еще будут описывать в учебниках. Подумать только, из какого девственного социалистического леса вышли эти люди, совершенно не боящиеся жизни, вмиг начавшие гнать грузы через границы, открывать магазины, учреждать банки, холдинги (и пирамиды!), выпускать акции и векселя, прогорать и вновь вскакивать (или не вскакивать) на ноги! Кого винить в том, что у нас в нужное время просто не было нужных законов и правильных запретов? А может, хорошо, что не было? Существуй они, не растянулось ли бы формирование российского предпринимательского слоя, причем в условиях исторического цейтнота, на многие десятилетия? Что бы мы делали сейчас без этого слоя? (А то, что этот слой исключительно глуп, туп и патологически жаден – злонамеренное вранье.) Как бы то ни было, но российское первоначальное накопление стало набирать обороты поразительно быстро. И сразу же возник вопрос: где хранить накопленное? Где, говорите? То-то и оно. И вы в сходных обстоятельствах поступили бы, скорее всего, так же. Но все проходит: время дыр в законах кончается. Финансовая амнистия проведет черту между двумя эпохами. Между прошлым, чтобы больше его не ворошить, и настоящим, где правовая база капитализма, пусть не идеальная, уже налицо. Капиталы и без амнистии сочатся к нам обратно. Все знают, что значительная часть инвестиций, поступающих в Россию, имеет российское же происхождение. Скажем, второе и третье места по вложениям в нашу цветную металлургию занимают Виргинские и Багамские острова, в других сферах лидирует Кипр. Капиталы не могут не сочиться, потому что в России выше норма прибыли и все говорят по-русски. Узкие места российского предпринимательства известны, но это родные и обходимые узкие места.
На днях все СМИ цитировали замминистра финансов Улюкаева, сообщившего, что приток капитала за последнее время превысил его отток. Так может, и амнистия не нужна? Ответ прост: если нам не требуются Третьяковы и Шанявские, то, возможно, и не нужна. Однако в качестве просвещенного капиталиста может действовать только капиталист открытый и ни от кого не таящийся, не вынужденный создавать подставные фирмы, вверяться жуликоватым иностранным адвокатам и расписывать свое богатство на сорок человек, включая тещу, деверя и племянницу шурина, насильно поселенную на Мальте.
Надо время от времени повторять себе вопиющую банальность: эта амнистия необходима нам всем. С ее помощью деньги, созданные в России, начнут работать внутри России и на благо России.
Источник: iUkraine.ru
